Продажный ублюдок Демиург не был знаком с Созерцателем, что вовсе не мешало Созерцателю неплохо знать эту легендарную личность. Я достаточно понаблюдал за «Дэс клабом» и его проделками, чтобы не забыть голос и манеру общения толстяка-председателя. Поэтому едва первый пилот открыл рот и обратился ко мне, я моментально опознал его даже под светонепроницаемым забралом шлема. Личность второго пилота и то, как они оба здесь очутились, меня уже не интересовали. Затертое до дыр выражение «длинные руки мафии», как и моя паранойя, получили очередное доказательство того, что они возникли не на пустом месте. Южный Трезубец добрался до меня, а стало быть, в любую минуту может добраться и до Викки.

Само собой, я не подчинился требованию пилота. Стоит только кресельному бандажу меня обездвижить, и моя песенка спета. Вон, напарник толстяка пусть и уселся для отвода глаз за пульт управления, а пристегиваться, гад, не спешит. Хотя его кресло тоже оборудовано рамочным фиксатором. Почему это он медлит, хотелось бы спросить…

Но спросил я не его, а первого пилота. Причем задал вопрос лаконичный и емкий настолько, что, услыхав его, псевдоэвакуаторы сей же миг выказали свою подлинную сущность. А что им еще оставалось делать? Убеждать меня на словах, что я не прав?..

– Демиург?! – рявкнул я, резким движением открывая незакрепленный бандаж и хватая лежащий под рукой «Экзекутор». – И ты здесь, гнида паскудная!

Первым сорвал с себя маску толстяк, а у его сицилийского приятеля не осталось иного выхода, как тоже саморазоблачиться. Надо отдать им должное, парни разработали действительно неплохой план и практически на ура отыграли его начало. Кто бы мог предугадать, что, несмотря на их старания, я возьму и вдруг опознаю Демиурга по голосу?

– Убейте его, мистер! Он не статист! – заверещал Демиург, сжимаясь, как от удара, и пытаясь укрыться за спинкой своего кресла. Этому препятствовали габариты толстяка и опущенный ему на плечи бандаж, который он не снимал при посадке. – Убейте его, ради всего святого!..

Поскольку мой штуцер лежал нацеленным на Демиурга, первые два заряда я решил всадить ему в спину, а уже следующими пулями нафаршировать сицилийца. От грохота ружейного дуплета в не слишком просторном салоне «Блэкджампера», казалось, едва не вылетели стекла кабины и не распахнулись люки. Вдобавок выстрелы наградили меня звоном в ушах и частичной потерей слуха. В голове пронеслась мимолетная мысль, что следовало прислушаться к совету моего оружейника и сделать автоматический штуцер одноствольным. Как будто без этого выпендрежа «дальний родственник базуки» не обладал достаточной убойной силой! И что за блажь тогда на меня накатила? Наверняка лишь всеведущий дедушка Фрейд сумел бы докопаться до ее корней и вскрыть первопричину моей болезненной оружейной «гигантомании».

Но, вопреки моим ожиданиям, внезапно случилось то, что, на первый взгляд, не могло случиться в принципе. Я стрелял в Демиурга с пяти шагов и даже гипотетически не мог промахнуться. И не промахнулся, всадив обе пули в спинку пилотского кресла – аккурат между лопаток экс-председателя «Дэс клаба». Вот только второпях я не учел тот фактор, что нахожусь внутри не гражданского, а военного летательного аппарата, где безопасности экипажа было уделено повышенное внимание. Кресло толстяка, как наверняка и прочие сиденья в «Блэкджампере», оказалось пуленепробиваемым. Штуцерные заряды врезались в скрытую под мягкой обшивкой бронированную пластину и увязли в ней, словно заклепки. Демиург выжил, но заработал сокрушительный удар по хребту, от которого тряхнул головой так, что потерял шлем и едва не выплюнул собственные челюсти на пульт управления. Не будь толстяк прижат к креслу бандажом, точно расквасил бы себе лицо о лобовое стекло.

Поначалу я, разумеется, не понял, что сплоховал. Глянув на разлетевшиеся клочья кресельной обшивки и дернувшееся тело экс-председателя, я моментально перевел прицел на его напарника, однако тот уже нырком выпал из кресла на пол. Поэтому следующий мой дуплет разворотил лишь часть приборной панели на месте второго пилота, тем самым фактически упразднив на «Блэкджампере» Демиурга эту должность. Впрочем, сейчас сицилийцу и так было не до исполнения своих летных обязанностей. Он спасал собственную жизнь, ибо в барабане моего «Экзекутора» оставалось еще четыре патрона, и я собирался найти достойную цель для каждого из них.

И опять меня постигла стихийная неудача. Не успела автоматика «Экзекутора» провернуть барабан для перезарядки и взвести курки, как пол подо мной круто наклонился влево, будто кто-то схватил «Блэкджампер» за правое крыло и резко задрал его вверх. Едва вскочив с кресла, я тут же плюхнулся в него обратно и чуть не выронил штуцер. А накренившийся челнок поволокло боком вдоль поваленной Эйфелевой башни в направлении обрыва.

Когда я стрелял в Демиурга, он уже начал наращивать подъемную тягу двигателей и только-только взялся за штурвал. Удар в спинку кресла, промявший пуленепробиваемую пластину, вынудил пилота непроизвольно рвануть рычаги управления. Это вызвало резкий крен «Блэкджампера» на левый борт. Гравитация, что на Утиль-конвейере ничем не отличалась от привычной земной, припечатала меня к креслу, лишив всякой маневренности. Я еле успел поймать падающую бандажную раму, что при наклоне челнока чуть было сама не захлопнулась и не обездвижила Созерцателя, на радость врагам.

Нырнувший на пол второй пилот успел ухватиться за подлокотник своего кресла, что не позволило избежавшему моих пуль противнику укатиться под ноги Демиурга. А он, громко стеная от боли, взялся судорожно ловить дрожащими руками нужные манипуляторы. Челнок продолжал крениться на борт, задирая правое крыло все выше и выше. Обретя точку опоры, напарник экс-председателя первым делом откинул мешающее ему забрало шлема, после чего сунул руку под сиденье и вытащил припрятанный там пистолет.

– Быстрее, merda ! – проорал болтающийся на кресле сицилиец, лягнув копошащегося за пультом толстяка в бок. – Или ты решил подохнуть на этой помойке?

И, покрепче обхватив подлокотник, вытянул руку с пистолетом, чтобы взять меня на прицел. Я тоже не намеревался сидеть сиднем и ждать, когда толстяк совладает с управлением и прекратит испытывать наши желудки на стойкость. Прицелиться как следует при такой болтанке проблематично, но, даже стреляя наугад, я все равно попаду в кого-нибудь хотя бы одной из четырех оставшихся пуль.

Ни я, ни сицилиец не успели сделать и выстрела, как на нас обрушилась новая напасть. Точнее, напасть осталась прежней, только поворотилась к нам другим боком. Суматошная борьба Демиурга с рычагами управления привела к тому, что заваливающийся на крыло «Блэкджампер» изменил вектор наклона относительно продольной оси к поперечной. Челнок качнулся, потом вроде бы обрел устойчивость, но в следующую секунду задрал нос и начал пятиться назад под не менее крутым углом, чем прежде.

Разразившемуся бранью сицилийцу пришлось забыть обо мне и снова ухватиться обеими руками за подлокотник. Теперь под ногами у второго пилота оказалась не туша напарника, а пустое пространство, на другом конце которого находился закрытый кормовой люк «Блэкджампера».

Для меня крен летательного аппарата тоже изменился в невыгодную сторону. Если в прошлый раз я отделался безобидным падением в стоящее позади кресло, то сейчас выпал из него, перекатился через соседнее и, пролетев по воздуху пару метров, грохнулся на кормовой люк, который служил одновременно и погрузочным трапом. Теперь, когда «Блэкджампер» задрал нос в небо, я мог при желании встать на задний борт, как на пол, и расстрелять дрыгающего надо мной ногами врага. Однако стоило помнить, что уже через мгновение этот «пол» мог превратиться для меня в потолок. Демиург продолжал упорно выравнивать раскачивающуюся в воздухе машину, и, хоть пока у пилота ничего не получалось, он не сдавался.