буду рассказывать тебе обо всем. Хватит того, что я призналась в своем позоре с хлыстом. Все, что было дальше, только мое, — играюсь трубочкой со льдом в стакане.

— Нет, подожди, у нас же камеры только в зале, а ты мне всегда такой няшей-скромняшей казалась. Я умру от любопытства! Колись, подруга, чего ты вытворяла на людях?

— Что ты сказала?..

— Про камеры в зале? Ну да, стоят. Хозяин перестраховался, гости о них все равно не знают скорее всего… Ев? Ев, что с тобой? Ты так побледнела…

— Нет, ничего… Так какое ты все-таки хочешь платье, Ксюш? — выдавливаю из себя улыбку, перевожу подругу с опасной темы.

В чем еще Адам мне врал?

Сорок восьмая глава. Ева

— Дала ты жару, сестренка. Уверена, что хочешь встретиться с нашими родителями?

Мы с братом сидим в ресторане, куда я пригласила на встречу отца с мамой. Между нами уже никогда не будет теплых отношений, но я хочу попытаться наладить хотя бы минимальный контакт.

— Ты думаешь, я зря это затеяла? — осторожно интересуюсь у Дениса, взволнованно комкаю уже четвертую по счету салфетку. Я еще в самом начале попросила официанта принести мне бумажные, потому что тканевые меня не успокаивали.

— Мне больше интересно, почему ты одна. Куда своего мужа номер два подевала?

— Мы не расписаны с Адамом. И у него дела, по бизнесу, — ухожу от ответа с помощью вранья и прикусываю губу, вспомнив сегодняшнее утро, когда мы в очередной раз поругались.

Шесть дней мы существуем в таком режиме, завтра будет первая юбилейная неделя. Куплю торт, отмечу событие…

— А может, ты ему за это время уже успела надоесть, а? Я же знаю, какой занозой в заднице ты бываешь, — брату весело, а у меня уголки губ опускаются еще сильнее.

После нашего разговора с Ксюшей я ходила загруженной до вечера, но потом все-таки решила разобраться во всем. Прямо спросила Адама о камерах, о той записи, с помощью которой он меня шантажировал.

Флешка действительно оказалась пустой. Никакого видео не существовало.

Больше всего мне обидно не из-за обмана. Просто Адам так и не извинился. Он вообще сказал, что не видит в этом ничего такого.

А мне так обидно стало, когда Адам от меня отмахнулся. На следующий день я отказалась с ним разговаривать, а он только к обеду понял причину. Прижал меня к себе, заставил запрокинуть голову и хотел решить вопрос с помощью секса. Когда я демонстративно отодвинулась и скрестила руки под грудью в ожидании хоть чего-то, даже обычное «прости» бы подошло, Адам пожал плечами и назвал меня истеричкой.

Своей истеричкой

Но сути это не поменяло.

В общем, мой бойкот продолжился, Адам злился сильнее с каждым днем, и где-то в конце третьего дня мы начали ругаться. Из-за всяких пустяков.

Сегодня, например, он нарочно сжег яичницу, которую я готовила. Мне казалось, что у меня еще есть время, и я ушла в душ. А он сидел на кухне и наблюдал, как на сковородке все горело, потому что я завозилась с волосами.

Я его, видите ли, не просила выключить.

Ну вот что за скотство?

Слово за слово, накричали друг на друга… Адам уехал, а я теперь сижу здесь одна и трясусь так, будто меня держат на мушке.

— Курс на три часа. Вот и маменька с папенькой, — Денис кивает в сторону входа. — Держись, сестренка.

— Ты же мне поможешь? — смотрю на него щенячьим взглядом.

— Не-не, у меня нейтралитет, — мой брат вскидывает ладони и качает головой. Мелкий предатель.

Мама выглядит как всегда идеально, у отца между бровей залегла складка, свидетельствующая о его недовольстве и разочаровании.

— Денис передал нам твою просьбу о встрече. Постарайся не отнимать наше время глупой болтовней, Ева, — начинает мама.

Я тут же сжимаюсь в комок под этим тоном. Зря я все это затеяла, зря хотела просто увидеться с родителями. Давно нужно было запомнить, что я для них лишь средство достижения определенных целей.

— Я всего лишь хотела узнать, как у вас дела… — выдыхаю едва не шепотом.

— А как у нас могут быть дела, дочь? — отец закипает. — Ты знаешь, что стало с моей компанией?

Вспоминаю разговор с Альбертом Семеновичем. Он обещал, что моего отца не арестуют, но дедушка Адама ничего не говорил про бизнес папы.

Он забрал его в счет долга?

Я боюсь представить, какая там сумма, если отец сговорился за моей спиной с Александром и не гнушался любыми методами.

— А ч-что с ней? — я начинаю заикаться от волнения

— У меня ее забрали. Мне пришлось переписать дело всей жизни на другого и уйти…

— Подумать только, менеджер среднего звена! — тут уже в разговор вмешивается мама, перебив нас. — Твоему отцу предложили какую-то жалкую подачку, бросили обглоданную кость. Его зарплата не смогла бы покрыть даже расходы на дом!

— Меня бы засмеяли собственные сотрудники, — отец подливает масла, мама подхватывает его и начинает театрально охать.

— Ну, вообще-то они уже не твои, пап, — одному Денису весело.

— Денис, думай, что ты говоришь. Твоя сестра подставила всю нашу семью. Ты думаешь, что это смешно? Мы лишимся нашего дома, я даже не могу представить, где мы будем жить…

Я не могу продолжать это слушать.

Особенно после того, как мама спрашивает меня, не поздно ли еще все исправить. В конце концов, свадьба же состоялась, я официально еще замужем за Александром. Говорить о том, что документы о расторжении брака уже практически готовы, я не стала.

Почему-то казалось, что отец снова ударит меня, услышав это заявление.

Не уверена, что смогу спокойно выдержать такое унижение во второй раз.

— А ты куда собралась? — мама хватает меня за руку, когда я поднимаюсь со стула, намереваясь выскользнуть из ресторана.

— Я хочу уйти. У нас не получается нормальный диа…

— Мало ли, что