– Ты о чем? – будто не понимая, спросил Джим.

– Та девчонка… – Слуга осмелел и поднял глаза на господина.

Их взгляды скрестились, и Кэш был удивлен твердостью этого взгляда. Из слуги лакей прямо сейчас превращался в повелевающего.

– Я тебе сейчас уши отреж-жу, козел старый, – совершенно серьезно произнес Джим и потянулся к пристегнутому к портупее кортику.

– Прошу простить, прошу простить меня, Ваша Высочайшая Категория, – залопотал слуга, снова уставившись в пол. – Но не извольте беспокоиться, девчонка не проболтается.

– Почему так уверен?

– Убил я ее, – просто сказал слуга и вздохнул, как будто сожалея о содеянном.

– Как это убил?! – Джим отказывался верить сказанному.

Он поднялся с кровати и, на ходу поправляя амуницию, подошел к окну.

– Очень просто убил, господин герцог. Лопатой по голове и в саду закопал. Вы изволите стоять как раз напротив ее могилки – там между сосной и кустом сопелки видите? Это ее холмик…

– А как же мать?! – невольно вырвалось у Джима.

Ему представилась безутешная женщина, бьющаяся в судорогах и заламывающая руки от безвозвратной потери, однако слуга истолковал вопрос по-своему:

– Она тоже ничего не скажет, Ваша Высочайшая Категория. Я и ее убил… – В голосе лакея послышались горделивые нотки – ну как же, сам сумел помочь хозяину.

– Зачем же ты и ее убил? – все еще не понимал Кэш. Он пребывал в шоке еще после первого признания слуги.

– А чтобы не болтала, глупая баба, – слуга довольно улыбнулся. – Если получше присмотритесь, Ваша Высочайшая Категория, то там, рядом с первым холмиком, увидите и второй… Я ее тоже – лопатой…

«Я должен уничтожить эту мразь. Я должен его немедленно уничтожить», – подытожил Джим и шагнул к резной тумбочке, в которой лежал его адмиральский пистолет – огромная пушка, больше подходящая для штурмового боя.

– Господин герцог! – воскликнул слуга, прижав руки к груди. Он понял, что задумал Джим, доставая оружие. – Господин герцог, помилуйте, я никому не скажу, честное слово, я в этом доме двадцать лет…

Грянул выстрел, и слуга, отброшенный чудовищным ударом, отлетел к противоположной стене, однако Кэш на этом не успокоился и, подскочив к обмякшему телу, двумя выстрелами размозжил лицо.

При последнем выстреле пистолет выпал из ослабевшей руки, а Джим повернулся и пошел к выходу.

– Что я наделал? – вслух произнес он. – Что я наделал? Я убил – я всех их убил…

Едва он открыл дверь, его чуть не сшиб Лу, который тоже был с пистолетом, а следом за ним по лестнице скакало полдюжины лакеев, вооруженных кто чем.

– Что случилось, Джим? Кто стрелял? Ты не ранен?

– Постой, – Кэш посмотрел на бегущих слуг и взял Эрвиля за локоть. – Оставь их здесь, Лу, и пойдем в комнату, я должен все тебе рассказать…

– Ты точно не ранен, Джимми? – озабоченно переспросил Лу, на всякий случай оглядывая Джима на предмет огнестрельных ран.

– Со мной все в порядке. То есть не совсем в порядке… – Джим досадливо махнул рукой и, повернувшись, прошел вглубь спальни.

Эрвиль последовал за ним.

– Вот тут все и произошло, Лу, – заговорил Джим, почему-то уставившись на потолочные фрески.

Ему показалось, что один из охотников подмигнул ему. В какой-то момент даже послышался лай охотничьих собак и протяжный звук охотничьего рога.

Лу смирно ждал, когда Джим объяснит ему причину стрельбы, а тот, обхватив голову руками, повторил:

– Вот тут все и произошло, Лу, да ты и сам видишь… Она пришла вчера и сказала, что к маме. Поначалу мне показалось, что она совсем ребенок. Ну десять – максимум двенадцать лет… А потом она села на постель и сразу схватила меня за колено. Ты понимаешь?

– Ты был с женщиной? – попытался угадать Эрвиль.

– Да не с женщиной, Лу! Не с женщиной! – Джим прокричал это с такой болью в голосе, что Лу буквально опешил.

– Ты был… с мужчиной? – спросил он осторожно, чтобы не оскорбить интимных чувств своего товарища.

Кэш глубоко вздохнул и медленной, шаркающей походкой подошел к окну – тому самому, из которого были видны в саду свежие холмики.

– В общем, она оказалась старше, Лу. Не так чтобы совсем совершеннолетняя, но… но это была зрелая молодая сучка, и я… – Джим снова с надрывом вздохнул, – в общем, все произошло примерно так, как в том музее.

– А-а, – облегченно протянул Эрвиль, – ну тогда все в порядке. Помню, ты отделал ту девку ну просто…

– Заткнись, Лу!!! Я прошу тебя – заткнись!!! – в категоричной форме потребовал Джим. – Это было совсем другое!

– Но ты сказал, как в музее… – начал оправдываться Лу.

Он уже серьезно опасался за рассудок Джима.

– Нет, я сказал «примерно как в музее»…

– Ну хорошо, продолжай, пожалуйста.

– Она… Она была такой… Она была совсем ребенок, а я, скотина, трахал ее, как какой-нибудь… – Джим замолчал, выбирая наиболее уничижительное сравнение, – как какой-нибудь фаллоимитатор…

– Так долго? – осторожно уточнил Эрвиль.

– Так жестоко, – пояснил Джим, а затем подумал и добавил: – Ну, и долго тоже.

– Что же было потом? Она тебя бросила? – Лу начала надоедать истерика Джима, и он хотел выяснить все поскорее. А еще Лу завидовал Джиму, завидовал его бесконечным приключениям с нимфетками. Видимо, было в нем что-то такое, что привлекало их, как пчел на сахар.

«Помню – я любил Абигайль, а она обманывала меня с Джимом», – некстати вспомнил Эрвиль, но тут же отметил, что Абигайль продавала любовь за деньги.

– В том-то и дело, что не бросила. Ее убили, Лу… – трагическим шепотом произнес Джим и почему-то указал рукой в сад.

– Так это ты в нее, что ли, стрелял? – деловито осведомился Лу и подошел к Кэшу.

– Нет, я стрелял, чтобы покарать того, кто убил эту несчастную девочку.

– Которую ты оприходовал, – не удержался Эрвиль.

– Да ты пойми, она меня совратила, как профессионалка! – вскинулся Джим.

– Тогда перестань говорить, что она «эдакая и всякая такая»! – начал злиться Эрвиль, – Ты попал в нее или нет?

– Нет, ее убили лопатой.

– Ты?! – Эрвиль даже отшатнулся от Кэша. – Ты, Джим, убиваешь маленьких девочек лопатами?

– Фу-у, ты тупее, чем я думал, Лу!… Девочку и ее мать убил мой лакей, – пояснил Джим, вынужденно становясь на путь логики.

– Лопатой?

– Лопатой.

– По твоей просьбе?

– Ну почему сразу по моей просьбе?! – Кэш топнул от досады ногой, и адмиральские звезды на его кителе слабо звякнули. – Он по-своему хотел помочь мне замести следы и убил девочку, чтобы она не жаловалась.