— Девушка? — Он откинул ей с лица волосы. — Ты можешь говорить?

Снова появился шотландский акцент, значит, Ниал сейчас не хранитель, а шотландец, он, как и Хармони, меняет акцент в зависимости от настроения. Ее губы тронула едва заметная улыбка.

— Если ты можешь улыбаться, то можешь и говорить. — Тон был строгим, однако чувствовалось, что он готов рассмеяться.

— Возможно, — промурлыкала Грейс, не открывая глаз.

— По-моему, ты уже достаточно проснулась, — с удовлетворением сказал он.

— Достаточно проснулась для чего?

Но прежде чем она успела договорить, руки Ниала уже распустили шнурки, скользнули по ее ногам, подняли юбки. Грейс тихо лежала, наслаждаясь ловкостью его обращения с женской одеждой. В считанные секунды она была полностью раздета.

На собственную одежду ему потребовалось еще меньше времени. Дрожа от радости и нетерпения, Грейс развела ноги, чем он мгновенно воспользовался, задержавшись только для того, чтобы поцеловать ей грудь.

— Я не видел тебя больше месяца и не могу сейчас медлить, — пробормотал он.

— И я этого не хочу. — Она тоже не видела его больше месяца.

Грейс старалась не двигаться, когда началось трудное введение, иначе своим нетерпением лишь все усложнила бы и вызвала боль. Она глубоко дышала, обхватив Ниала за плечи и давая телу возможность приспособиться.

Он на какое-то мгновение остановился, почти выйдя из нее, потом за мощным толчком последовал взрыв. Грейс своего пика еще не достигла, но она знала, что одного раза ему не хватит и долго ждать не придется.

— Значит, у тебя не было… э-э-э… облегчения, с тех пор как ты вернулся из моего времени? — спросила она, запустив пальцы в черные волосы и пытаясь обуздать жгучую ревность.

Хотя никто из них не давал никаких обещаний и смешно было бы требовать от него воздержания, тем не менее мысль о возможной неверности выводила ее из себя.

— Если под облегчением ты подразумеваешь женщин, то у меня их не было, — раздраженно сказал Ниал и, подняв голову, посмотрел на нее так, словно винил в испытанных лишениях.

— Хорошо, — удовлетворенно вымолвила Грейс.

— Тебе это нравится, да? — На хмуром лице появилась сдержанная улыбка.

— Очень.

Крепко обняв ее, он перевернулся на спину, и Грейс с радостью заняла свою любимую позицию. Как легко Ниал отдает свое тело, чтобы она получила максимальное удовольствие!

— Я тоже очень рад, но почему ты вернулась?

— Потому что люблю тебя. И если ты меня хочешь, то я останусь, — просто сказала Грейс и погладила себя по животу. — Если ты хочешь нас.

Голос у нее дрогнул. Ведь они ничего друг другу не обещали, не говорили о любви, и только проведенная вместе ночь да его нежная забота о ней позволяли Грейс надеяться.

Ниал посмотрел на ее живот, и глаза у него расширились от изумленного недоверия, словно его ударили по голове, и он пытается осознать, как такое могло случиться. Он открыл рот, но не сумел издать ни звука.

— Ребенок? — после второй попытки выдавил Ниал и тут же покачал головой.

— А тебя это удивляет? После той ночи? — Она почувствовала, что опять краснеет. Он вдруг начал хохотать.

— Что тут смешного? — нахмурилась Грейс. Она была рада своей беременности, однако не видела в этом ничего забавного.

— Многие годы, — наконец произнес он, смахивая выступившие слезы, — я держался за свою клятву и ненавистный долг, отказывая себе во всем том, что имели другие люди… А теперь у меня нет выбора! Хвала Господу! — Смех замер, и он прошептал:

— Грейс!

— Я не знала, — тоже шепотом ответила она, коснувшись его лица. — Ты сам говорил, мы не можем знать.

Наверное, ее послали к нему, чтобы исцелить их раненые души, вернуть обоих к жизни, поэтому никто из них не имел силы противиться всепоглощающему, лихорадочному, безумному влечению.

Уложив Грейс на постель, Ниал долго и нежно целовал ее.

— Я не сомневаюсь в том, что это было предопределено свыше, — пробормотал он. — Может, я сомневаюсь в правильности твоего решения, ведь ты оставила прежнюю жизнь… я прочел книги, которые ты мне оставила. Это в самом деле удивительное время.

— Но ты здесь, поэтому твое время для меня тоже прекрасно. Хранитель не мог остаться там, значит, должна была вернуться назад я. Решение не требовало от меня особых усилий, когда-нибудь… когда-нибудь мне все равно пришлось бы сказать «прощай».

— Твоему мужу?

— Ему и моему брату. У меня там больше нет семьи. Но во мне растет новая семья, и я хочу быть с тобой… если ты меня хочешь.

— Хочу тебя? — рявкнул он. — Грейс… я хотел тебя долгие месяцы, пока ты наконец пришла ко мне. Ты приводила меня в ярость. Как еще мог я защитить себя от девушки, которой здесь не было. Если ты желаешь услышать слова, тогда да, я люблю тебя. Разве ты сомневалась? Увидев тебя возле сокровища, я должен был исполнить свой долг и убить тебя, а вместо этого готов был сам умереть из-за любви к тебе. Я рад, что ты вернулась, чтобы остаться, и не собираюсь тебя отпускать.

— Значит, ты меня любишь?

— Конечно, — спокойно ответил Ниал. — И теперь, девушка, ты должна пройти свой путь со мной.

Элис, принесшая им ночью еду, только усмехнулась при виде хозяина, который с выражением полнейшего удовлетворения развалился в большом кресле.

Грейс лежала у него на коленях в одной короткой рубашке, и если он не кормил ее или не подносил ей кубок, его рука гладила ее ноги, а иногда забиралась выше. Есть больше она уже не могла, ибо вечером Ниал отвел ее в главный зал, где в присутствии всех обитателей Крег-Дью они произнесли клятву верности друг другу, и где каждый выпил в их честь. Второй кубок показался Грейс лишним, но ведь пили за их будущего ребенка.

Теперь она умиротворенно сидела у мужа на коленях, положив голову ему на плечо. Когда в стене отодвинулась плита, Грейс несколько раз моргнула, не веря своим глазам, видимо, на нее так подействовало вино. Но затем в комнату вошел человек и с удивлением остановился.

— Я послал тебе сообщение, — по-французски сказал он.

— Да, послал, — по-шотландски ответил Ниал. — Не трать время на французский, она его знает. И латынь. И греческий. Если хочешь сообщить нечто личное, тогда говори лучше по-гэльски.

— Почему она здесь?

— Потому что я на ней женился. — Ниал улыбнулся Грейс. — Милая, это мой брат Роберт. Он король шотландцев. Роберт, это Грейс, моя жена и мать моего ребенка.

Тот выглядел пораженным, а Грейс и того больше. Она вскочила и теперь стояла перед королем Шотландии в рубашке мужа, с голыми ногами, растрепанными волосами и пылающими от стыда щеками.

Роберт Брюс был человеком лет пятидесяти, сильным, высоким, хотя ниже своего брата. Одет как воин. Он окинул Грейс оценивающим взглядом, задержавшись на ее ногах. Ниал поднялся с кресла и встал перед женой.