Девочка заплакала, и он поспешил обнять ее, накрыв ее сверху и прижав к груди.

— Все будет хорошо. Ты узнаешь правду о себе, когда придет время.

В это же время за дверью, прислонившись к стене, стояла Мия, молча уставившаяся с меланхолией в пол.

Она просто переживала о том, что ее подруги долго не было, и пошла ее искать. Кто бы знал, что она окажется свидетелем таких откровений?

Поджав губы, она тихо покинула свое укрытие, исчезая в темноте коридора.

***

Канцелярия Драфталка работала быстро — в ближайшее же время, на следующий день, в Вульфендорф по прямому приказу Императора прибыли обозы со строительными материалами, лекарствами и провизией.

Через два дня после нападения ранним утром прибыл посланник Императора. Это был бруяр в форме, который приехал передать Рудольфу и Вольфгангу указания Фердинанда, а также свиток, содержащий волю правителя.

Спустя полчаса после получения указаний, второй брат фон Гирш пришел в комнату, в которой сидели Хиро и Рин. Кажется, остальные еще спали, и эти двое решили уличить момент, чтобы распланировать дальнеший путь до столицы.

— Чем занимаетесь? — с интересом спросил вулстрат, рассматривая точки на карте, что они расставили.

— Рин отметила все города, в которых мы остановимся по пути. Сейчас планируем, сколько времени нам нужно будет, чтобы побывать во всех, и через сколько мы прибудем в Левэхайм. — ответил ему эльф. — Рин, а этот город разве не на границе земель вулстратов и киксу? Зачем нам туда?

— Катценштадт — центральный город алькратов. Если мы посетим Хундэхайм — город бруяров, то и земли алькратов стоит посетить. Между ними всего лишь день пути.

Рыжий вулстрат молча наблюдал за ними, с улыбкой дивясь, насколько эти двое серьезно подходили к планированию путешествия.

— Кстати, Вольфганг, ты пришел к нам по делу? — вспомнив о его присутствии, спросил Хиро. Тот улыбнулся.

— Да, у меня есть несколько новостей. Прибыл посланник Императора вместе с письмом от Его Величества. Его подробности брат хочет поведать вам за завтраком, так что я хотел попросить вас разбудить Джека, Мию и Миру.

— А, да, пойдем, Рин, продолжим позже. Я разбужу Джека, а ты иди за девочками. — юноша сразу же встал с дивана и вышел из комнаты. Рин молча кивнула и тоже собиралась выйти, когда ее окликнул кровавые когти.

— Фройляйн Рин, вы все еще сердитесь на Джека?

— …

Она замерла. Хоть ответа и не последовало, но вулстрат быстро понял, что он был положительный.

— Фройлян Рин, кровяные клятвы для вампира — это одновременно и благодать, и проклятие. Вы, наверное, этого не знаете, но метка на вашей шее влияет на поведение вампира, что ее поставил. По большей части влияет так, что он к вам сильно привязывается. Однако…хоть я знаю Джека меньше вашего, но я уверен, что он не тот, кто будет считать другого своей собственностью. Вы ведь тоже уже поняли это?

— …откуда мне знать? — вздохнула она.

— Тогда задайте вопрос по-другому. Неужели такое поведение Джека не появлялось раньше? Неужели раньше он не говорил вам красивых слов, нарушал личное пространство и смотрел на вас так?

— …возможно, в чем-то ты прав.

С этими словами она вышла из комнаты, оставив Вольфганга одного.

Он лишь усмехнулся. Кажется, он все же смог немного помочь Джеку, отплатив за помощь с братом, да и с защитой жителей. Однако ему стало интересно, как же изменятся отношения этих двоих, когда они распрощаются.

Тем временем Рин уже поднялась в комнату, в которой спали Мия и Мира, и неуверенно постучала в дверь.

Неожиданно дверь распахнулась сама, и кто-то очень быстро схватил жрицу за руку и дернул в комнату так, что она даже не успела среагировать.

Как только она оказалась внутри, дверь закрылась, и девушка пересеклась глазами со своими подругами. И смотрели они на нее очень серьезно.

— …в чем дело? — настороженно спросила она, судорожно ища причину такого поведения.

— Рин. Ты долго еще будешь избегать Джека? — немного угрожающе спросила Мия, сложив руки на груди.

Мечница нахмурилась, поняв, что они тоже решили поговорить с ней об этом.

— И ради этого вопроса такая суета?

— Потому что все в поместье как на ножах. Каждый раз, когда вы видите друг друга, воздух становится заряженным! — тут же объяснила причину эльфийка. — Мы молчали два дня, но более молчать не намерены. И если понадобится, мы привяжем тебя к стулу и заставим выслушать его.

— …вы тоже считаете, что я должна простить его? — девушка опустила голову. — Вы даже не понимаете, что я чувствую. Так откуда вам знать…?

— Как раз-таки потому, что мы не понимаем, что ты чувствуешь, мы это и делаем, Рин! — прервала ее блондинка, схватив за плечи. Ее лицо…стало таким жалостливым, что жрица застыла. — Рин, ты опять делаешь это. Ты скрываешь все негодование в себе до последнего момента, пока все не станет плохо! Да, Джек придурок, но именно поэтому он и не понимает, что своими действиями злит тебя. Вернее, он знает, что злит, но не знает причины! Он-то все это время наивно полагал, что ты просто смущаешься!

— …я? Смущаюсь? — нахмурилась девушка, услышав эту глупость. — Уж он точно не может вызывать у меня такую реакцию.

— Да любая девушка на твоем месте бы смутилась, и он это знает! Так как же он мог догадаться, что ты будешь думать, что он это делает только потому, что считает тебя своей собственностью?

— …ты думаешь, он не по этой причине все это делал и говорил? — та тихо спросила после того, как немного поразмыслила. Эльфийка глубоко вздохнула, чтобы не закричать от безысходности.

— Конечно, Рин! Он делает это только потому, что ты ему нравишься!

— …чего? — девушка недоверчиво подняла бровь. — Что это вообще значит?

— Ну… — Мия запнулась, не ожидав такого вопроса. — Ну…то же самое, что любит, но в меньше мере.

— Джек…меня любит, но в меньше мере?…не понимаю. — вздохнула девушка. — И вообще, что он может ко мне испытывать, если он видит во мне другого человека?

— Что… — Мия не смогла спросить. Дверь снова распахнулась, и в ней показался запыхавшийся Хиро. — Брат?

Он начал лихорадочно оглядываться. Словно он искал кого-то. Поняв, что этого мага тут нет, он снова выглянул в коридор в надежде, что все же он там. Однако и там никого не оказалось.

С каждой секундой его выражения лица становилось все более встревоженным. В итоге поняв, что он уже очень долго молчит и явно этим нервирует своих спутниц, он с трудом