проследили за погрузкой объемистого багажа на «Аккру» в Ливерпульском порту и вечером вышли в море. Джеки решила воздержаться от участия в экспедиции. Она дважды побывала в Западной Африке и убедилась, что тамошний климат не для нее. Поэтому она предпочла совершить новую поездку в Аргентину вместе с Хоуп Плет и моей секретаршей Энн Питерс.

На пути в Африку мы попали в жестокий шторм, и это даже было к лучшему: меня шторм не пугает, я совсем не страдаю морской болезнью, но мне было важно проверить, как переносит непогоду Долговязый Джон. Не очень-то сладко ухаживать за целым зверинцем, когда тебя терзает морская болезнь. К счастью, у Долговязого Джона оказался луженый желудок; мы ели все, что нам подавали. Отдыхая в салоне, мы пили пиво и листали захваченные с собой книги о фауне Западной Африки; особенно нас интересовали повадки животных, которых мы надеялись поймать. Развалясь в кресле, Долговязый Джон напоминал сбитого с ног жирафа, а я твердил ему, что только в плавании и отдохнешь, надо пользоваться случаем. Еще я говорил ему, чтобы он был готов ко всяким передрягам. Я рисовал мрачные картины: соломенные хижины с полчищами пауков и скорпионов, горячее пиво, купание в лохани и прочие ужасы тропиков.

Мы подошли к Фритауну в солнечный, жаркий день, и ветерок донес до нас чудесные запахи Западной Африки… Пальмовое масло, цветы, гниющая растительность создавали восхитительный, дурманящий букет.

Через члена нашего фонда мистера Геддиса мне посчастливилось установить связь с мистером Оппенгеймером, и он поручил «Алмазной корпорации» в Сьерра-Леоне помогать мне, с чем бы я ни обратился. Учитывая, что нам придется задержаться во Фритауне, я заранее написал туда, прося либо забронировать для нас номера в гостинице, либо снять небольшую квартиру, если это возможно. Можете представить себе мое замешательство, когда на борт парохода поднялся шофер в ослепительной ливрее, подошел ко мне и спросил, не я ли мистер Даррелл. Получив утвердительный ответ, он сказал, что внизу ждет машина, ему велено отвезти нас на одну из квартир корпорации, предоставляемую нам на время пребывания во Фритауне. Предупрежденный, что квартиры в городе тесные и душные, я не рассчитывал на особые удобства.

Так или иначе, я попросил шофера подождать, пока наш багаж пройдет через таможню, и, надо сказать, таможенники не подкачали. Не могу припомнить, чтобы с такой горой всякой всячины меня где-нибудь пропускали так быстро. Мы погрузили вещи на могучий вездеход, любезно одолженный фирмой «Лендровер», Долговязый Джон занял место за рулем и повел его следом за шикарной легковой машиной, в которую пригласил меня элегантный шофер. Проехав через город, мы очутились среди зеленых участков с утопающими в цветах домами. Затем машина круто свернула на дорожку, обрамленную пламенеющим гибискусом, и впереди показалось роскошное здание.

– Нам сюда? – удивленно спросил я шофера.

– Так точно, сэр, – ответил он.

Едва мы остановились перед зданием, как тотчас появились служители в белой форме. Они отнесли наши чемоданы на четвертый этаж и ввели нас в квартиру, при виде которой у меня перехватило дыхание. Во-первых, размеры: в гостиной, наверно, поместилось бы человек пятьдесят. Во-вторых, обстановка словно из голливудского фильма. В-третьих, кондиционированный воздух. И в-четвертых, с лоджии открывался замечательный вид через гряду холмов на Ламли-Бич, один из лучших пляжей Сьерра-Леоне длиной в несколько километров.

– А что, – сказал Долговязый Джон, осмотревшись, – совсем неплохо, правда? Я не против такого шалаша, если вы это подразумевали.

– Я ничего подобного не подразумевал, – строго ответил я. – Вот выедем вглубь страны, там ты узнаешь, что такое настоящие лишения. А это… это, так сказать, приятный сюрприз. Просто нам повезло.

Я прошел на кухню и увидел слугу. Он вытянулся в струнку.

– Вы здесь служите? – осведомился я.

– Так точно, сэр, – улыбнулся он, – я убираю эту квартиру. Меня зовут Джон. И я же повар, сэр.

Я обвел взглядом ослепительно чистую кухню и узрел внушительный холодильник в углу.

– Но пива… – осторожно произнес я, – пива у вас, скорее всего, нет, Джон?

– Есть, сэр! Сейчас принесу, сэр.

Я вернулся в гостиную и опустился в кресло, слегка оглушенный всей этой роскошью. Неторопливой походкой вошел Долговязый Джон, он успел обследовать прочие помещения.

– Три спальни, – доложил он, – почти такие же большие, как эта комната. Невероятно.

– А я обнаружил холодное пиво. Похоже, голодать не придется.

Нас ожидала уйма дел и множество встреч. Надо было получить разрешения на отлов животных и вывоз их из страны, надо было связаться с людьми, которые могли помочь нам в работе. Между тем оба наших «лендровера», и большой, и маленький, отнесли к разряду грузовых машин, а грузовикам проезд через центр Фритауна запрещен. Но эта проблема разрешилась благодаря любезности местных властей, предоставивших нам легковую машину с водителем.

Далее, нужно было выбрать место для базового лагеря. Поразмыслив, я решил ориентироваться на Кенему, расположенную километрах в шестистах пятидесяти от Фритауна, внутри страны. Все-таки Кенема сравнительно большой город, легче будет доставать продукты и снаряжение, к тому же там есть контора «Алмазной корпорации», которая уже доказала свое расположение к нам, глядишь – и опять выручит. Еще на борту «Аккры» мы познакомились с Роном Феннелом, исполняющим обязанности правительственного советника в Сьерра-Леоне, он-то и порекомендовал мне Кенему. На мой вопрос, где лучше всего устроить базовый лагерь, он ответил:

– Попробуйте хромовый рудник.

Сперва я решил, что он шутит: мне отнюдь не улыбалось поселиться в штольне. Но Рон Феннел объяснил, что километрах в десяти от Кенемы на хромовом руднике стоят пустые дома, которые были выстроены для горняков и их семей. После того как запасы хрома истощились, рудник забросили. Власти, несомненно, разрешат мне занять там один или два дома. Его идея мне тогда очень понравилась; теперь я обратился к властям и тотчас получил разрешение.

Вообще, я не люблю города, но Фритаун меня пленил. Его улицы умиляют своими несуразными, архибританскими названиями – Сент-Джеймс, Стрэнд, Оксфорд-стрит… Загоните англичанина в трясину на краю света, и он в приступе оригинальности назовет ее Пикадилли. Очаровательные лондонские автобусы, битком набитые африканцами, тащились между белыми ульями небоскребов, которые высились над живописными деревянными домами прежнего Фритауна. Старая архитектура пришлась мне больше по душе, но она вполне уживалась с новой.

Следующей задачей было подобрать себе помощников, и я разыскал Саду, рекомендованного мне одним знакомым, который несколько лет провел в Сьерра-Леоне; по его словам, Саду был отличный повар, честный человек и работяга. И вот передо мной стоит щуплый коротышка с озорной улыбкой на морщинистой, совсем обезьяньей физиономии. Мы договорились о жалованье, после чего я