— Помолвка мисс Гамильтон, по моему мнению, состоялась как-то уж очень внезапно, — заметил он. — Ее не принуждали, как ты думаешь?

Аласдэр сжал кисть в кулак — ему очень хотелось разнести что-нибудь в клочья.

— Куин поклялся, что нет, — отвечал он. — Думаю, это правда. Ее невозможно заставить.

— Тогда удивительно, как быстро все устроилось. Слишком быстро, и это при том, что репутация у Куина не образцовая.

— Далеко не образцовая, — сквозь зубы процедил Аласдэр. — Не понимаю, о чем думает Эсме. Хотел бы я спросить у нее. Я считал, она найдет кого-нибудь достойного. Надежного, заслуживающего доверия человека.

— Понимаю, — сказал Меррик. — У тебя были определенные намерения. И ты изложил их мисс Гамильтон?

— Я дал ей совет, да, — отвечал Аласдэр. — Что еще мне оставалось делать?

— Конечно, что еще? — саркастически произнес Меррик. — Надеюсь, мой дорогой брат, что ты не собираешься устроить скандал. Вы с Куином старые друзья.

— Мне не нужно напоминать об этом, — выпалил Аласдэр. — Скандала не будет.

Меррик замолчал, но ненадолго.

— Скажи мне, Аласдэр, мисс Гамильтон, как бы это сказать, платила тебе той же монетой? Так же уважительно относилась к тебе?

Аласдэр замялся.

— Какое-то время мне казалось, что она испытывает ко мне что-то похожее на сентиментальную привязанность, — признался он. — Но как я уже сказал, она молода. А сейчас у нее появилась тетя, на которую она перенесла свою привязанность.

— Аласдэр, она не так уж молода, — возразил Меррик. — Большинство женщин ее возраста замужем, у многих дети. Куин считает ее умной и здравомыслящей. Он что, ухаживает за другой мисс Гамильтон?

Аласдэр только сердито смотрел на него.

— Аласдэр, если тебе так нужна эта крошка, почему…

— Меррик, Бога ради, заткнись! — прервал его Аласдэр. — Что бы мне ни следовало сделать, теперь уже слишком поздно.

Меррик медленно покачал головой:

— Аласдэр, ничто еще не кончено, пока не даны обеты. Просто следи за собой. Я знаю, как ты можешь вспыхнуть при всех твоих манерах и очаровании.

Вдруг колеса кареты загрохотали по твердому покрытию — судя по звукам, они ехали по мосту. Аласдэр выглянул и увидел, что они проезжают прелестную деревушку Арлингтон-Грин, и вскоре карета свернула к хорошо знакомому дому у подъездных ворот.

— Мы почти на месте, — сказал он ровно. — Нам следует помнить, что для Куина это должно быть радостное событие.

Его брат ничего не ответил.

Десятью минутами позже лакеи уже занимались их багажом. Аласдэр посмотрел вверх и увидел спускающегося по ступеням Куина с лицом таким же унылым, как обложенное облаками небо. Радостное событие уже явно было омрачено какими-то неясными обстоятельствами. У

Аласдэра против его воли появилась надежда. Может быть, Эсме опомнилась?

Куин встретил Аласдэра тяжелым, холодным взглядом. Казалось, он не мог говорить.

— Куин? — сказал Аласдэр, положив руку на плечо друга. — Куин, старина, что стряслось?

— Ничего, — вырвалось у него. — По крайней мере… надеюсь, что ничего.

— Ты выглядишь так, как если бы увидел привидение, — сказал Меррик.

— Не привидение, — пробормотал он. — В любом случае еще нет.

Но Куин бросил мрачный, подозрительный взгляд в сторону леса, который отделял его поместье от поместья его дяди, лорда Чесли.

— Твой дядя у себя дома? — безмятежно спросил Аласдэр.

— Разумеется, этот мот возвратился. — Сказав это, Куин, как бы желая поднять настроение, дружески хлопнул Аласдэра по спине. — Прошу, не обращайте внимания на мое состояние. Мне мерещатся разные вещи — у женихов плохо с нервами и все такое. Входите и помогите мне стряхнуть с себя все это с помощью стаканчика хорошего бренди.

— Вы готовы, моя дорогая? Эсме бросила быстрый взгляд в зеркало. Позади нее, в дверях, ведущих в ее комнаты, стояла леди Таттон, великолепная в своем темно-зеленом платье и таких же перьях.

Пикенс отложила в сторону лишние шпильки, и Эсме встала.

— Как я выгляжу? — спросила она, расправляя спереди складки платья, надетого к обеду.

Леди Таттон торопливо подошла ближе.

— Прелесть что такое! — воскликнула она, давая ей знак повернуться кругом. — Пикенс, дорогая, вы превзошли себя!

Эсме и в самом деле с трудом узнавала себя в молодой женщине, смотревшей на нее из зеркала. Та женщина была… настоящей женщиной. Высокая, более утонченная, что ли. Ее платье из темно-серого шелка было простым, но почти без рукавов и обнажало плечи. Шею обвивал подаренный Аласдэром жемчуг, а в прическу Пикенс искусно вплела вторую нитку, одолженную тетей.

— Я приготовила тебе подарок, — сказала леди Таттон, протягивая Эсме что-то на раскрытой ладони. Эсме взглянула на крохотную бархатную сумочку.

— Тетя, вы не должны.

— Это особый случай, — настаивала тетя. — Ты что, не хочешь посмотреть?

Эсме растянула шнурочек и опрокинула сумочку — на ладонь выпали серьги-жемчужинки, свисающие с больших чистой воды бриллиантов.

— О! — затаив дыхание, восхитилась она. — Какие прелестные!

— И теперь они твои, — промолвила леди Таттон, поднимая одну из сережек. — Я надевала их, когда выходила замуж за Таттона, и они очень дороги мне. А теперь позволь — я надену их тебе. Уинвуд захочет, чтобы его будущая жена выглядела элегантно и утонченно.

Эсме чувствовала, что ее глаза наполняются слезами. Хотела бы она, чтобы помолвка стала для нее таким же желанным событием, каким была для тети.

— Тетя Ровена, мне не следует принимать от вас такие подарки. Вы все это время так щедры ко мне.

— И собираюсь всегда оставаться такой, — сказала леди Таттон, отступая назад, чтобы обозреть свою работу. — А теперь, моя дорогая, нам пора сойти вниз, навстречу будущему, и смело взглянуть на него.

Из гостиной доносились звуки скрипок. Леди Уинвуд настояла, чтобы играл струнный квартет.

— Для создания атмосферы! — сказала она. — И мой дорогой Чесли так любит музыку.

— Я только что видела, как подъехало ландо лорда Чесли, — шепнула леди Таттон, когда они спускались по лестнице. — Запомни, он младший брат Гвендолин, и она души в нем не чает.

Эсме не раз слышала от Уинвуда о его дяде.

— Он, конечно, не очень молод?

— О, совсем нет! — сказала леди Таттон. — Сейчас ему скорее всего около пятидесяти. Он много путешествует и большой покровитель искусств и здесь, и на континенте.