168. Король послал на Кипр галеру с сиром Жаном де Мэром, с которым передал новости королеве и принцу, и распорядился запретить всем кораблям плавать в Сирию; ведь они же не знали об экспедиции короля, который тайно хотел высадиться на землю султана и причинить ему ущерб. Также нужно было предупредить киприотов, чтобы они покинули Сирию.

169. Легат объявил на Родосе об экспедиции в Сирию, которую хотел предпринять король: и каждый [христианин] с готовностью и верой должен собраться, чтобы идти и преследовать своих врагов [неверных].

170. Когда народ Фамагусты узнал эти новости, он очень огорчился, потому что многие товары покупались в Сирии. [И было много купцов]; и просто не было возможности удержать их.

171. Итак, вскоре король с Божьей помощью вышел из гавани и направился в Крамбус[538], а оттуда в Александрию. В четверг 9 октября 1365 г. они достигли Александрии. Когда сарацины увидели войско короля Кипра, то задрожали от страха; многие люди вышли (из города — С. Б.) и бежали. Затем около 10 тысяч сарацин конных и пеших вышли для защиты гавани, но они не смогли этого сделать. Первая галера сира Жана де Сюра отделилась от остальных и причалила к берегу. Затем все один за другим благополучно сошли на берег. Сарацины очень обрадовались, говоря; «В их войске нет лошадей!» Они спустились с крепостных стен и всю ночь говорили много непристойных и высокомерных слов. Но еще до рассвета король приказал спустить на берег лошадей. Когда сарацины увидели лошадей, то пришли в ужас. И многие сарацины бежали. На следующий день в пятницу 10 октября сарацины нагло поднялись на крепостные стены Александрии, чтобы защищать город. Но Бог был благосклонен к христианам. Как только они сели на коней, как только подошли галеры и вошли в старую гавань, высадившееся на берег войско пошло к городу. Когда они должны были войти, [5 тысяч сарацин встали] у ворот города. Но христиане сожгли ворота города и силой проложили себе дорогу. То же самое сделали галеры в воротах старой гавани. При благосклонности Бога они взяли Александрию, которая была самым укрепленным из всех [городов], которые сарацины имели на побережье. Это произошло в 4 часа. И когда ее взяли, все христиане преисполнились великой радостью и возблагодарили Бога.

172. Сразу же легат приказал воздать молитвы Богу, служить мессу во имя св. Троицы и помянуть убиенных на войне христиан. Король посвятил в рыцари своего брата Жака де Лузиньяна, сира Томаса Антиохийского и многих других. Своему брату сиру Жаку он жаловал должность сенешаля, а сира Жана де Морфу он сделал графом Эдессы. Княжество же Галилейское он передал своему племяннику мессиру Гуго де Лузиньяну. Итак, король и все войско оставались в Александрии в течение трех дней, после того как туда вошли. Они нашли там башню полную ценных вещей, богатства, множество товаров, изобилие серебра и золота. Команды галер вошли в город, взяли много богатств и принесли на галеры. Король не взял ничего, потому что он был уверен, что должен удержать город для себя.

173. Затем он держал совет с легатом и своими рыцарями, и все сказали ему: «Мы здесь уже слишком долго; и не остается ничего другого, кроме как вернуться в нашу страну [на Кипр]». И они все так считали. Тогда король приказал войску вернуться на галеру; они сели на корабли и пришли в Лимассол. Они сошли на берег с чувством великой радости. Король, рыцари и бароны сошли на берег, а галеры вернулись в Фамагусту; там разгрузили снасти, разоружили все корабли, за исключением сира Жана де Сюра, адмирала, так как король приказал ему не сходить на берег и быть готовым отправиться на Запад, согласно договору с генуэзцами, и взять с собой генуэзские корабли, как я уже объяснял выше.

174. Король написал письма папе и другим западным правителям и отдал их адмиралу, чтобы представиться им и рассказать о делах Александрии. Адмирал покинул Фамагусту и прибыл в Агиа Нэпу[539]. Туда пришли все его люди, и он поручил и дал каждому работу, которую тот должен был исполнить до его возвращения. С собой же в свою свиту он взял рыцарей сира Томаса Ару и сира Франсуа Камардас, и направился оттуда в Пафос, где находился один день. Король приказал трем корсарским галерам сопровождать его на Родос. Там они нашли больного сира Жана де Суассона. Он умер, и они его похоронили. Там адмирал ожидал легата до марта 1366 г. после Рождества Христова, согласно приказу короля. Легат отправился в Фамагусту, чтобы сесть на галеру и отправиться в плавание по приказу короля. [Он также прибыл на Родос], там заболел и умер 6 июня 1366 г., после Рождества Христова.

175. Когда адмирал узнал эти новости, он ушел оттуда и направился в Геную. Но сначала он пошел в Рим; и когда папа услышал от адмирала новости [о победе короля в Сирии], он очень обрадовался, и весь Рим вместе с ним. Узнав о победе христиан Кипра, правители Запада преисполнились рвением и держали совет, чтобы организовать экспедицию и идти к Кипру на помощь королю в Сирии. Так, герцог Савойский должен был прийти с большим войском; также король Франции[540] отправил с этой целью знаменитого рыцаря[541], по имени Жан д’Оливье, чтобы сказать королю Кипра, что его сюзерен король Франции пошлет большое войско на Кипр, [чтобы помочь ему] покончить с [неверными] сарацинами. И в этот момент пришла венецианская галера с известием, что между султаном и королем Кипра заключен мир[542]. Когда правители Запада услышали об этом, у них пропало желание идти на помощь королю Кипра.

176. Итак когда республика Венеция узнала новости об Александрии, то очень опечалилась, потому что почти вся прибыль от торговли поступала оттуда и из всей Сирии. Сразу же они отправили послов и просителей к султану, чтобы сказать ему, что без совета с ними был приведен флот в Александрию; они же не знали об этом и не помогали [королю], и хотят иметь с ним мир, как и прежде, и что это не принесло им пользы. Галера пошла в Александрию, и они направили посланника в Каир, который исполнил свою миссию с великой покорностью и мольбами. Прочитав в его присутствии письма, султан ответил и сказал: «Я не хочу ни с кем заключать мир до тех пор, пока я не сделаю этого с королем Кипра, потому что невозможно, чтобы он вел войну с нами, а мы имели бы мир с вами». Затем посол вернулся, сел на галеру, пришел на Кипр и спустился на берег в Фамагусте.