Фиона попросила, чтобы ей принесли завтрак и чтобы отперли дверь.

– У вас не заперто, – ответила женщина.

Телефонные объяснения затянулись. Про мобильник Фионы она тоже ничего не знала – не видела, не слышала, и он, конечно, там и лежит, где Фиона им в последний раз пользовалась. Обладательница женского голоса начала вредничать.

Фиона еще раз все обыскала. Ничего не обнаружила. Она пошла к двери, начала трясти ручку, и в тот же миг дверь отворилась. Вошел санитар с подносом. Быстро поздоровавшись, он поставил поднос на прикроватную тумбочку и удалился. Фиона кинулась к двери. Дверь распахнулась во всю ширь и очень легко. Фиона выглянула в коридор, он был весь виден из конца в конец. Она могла выйти в коридор, если бы пожелала, но сейчас ей это было ни к чему, она проголодалась и хотела позавтракать. При широко открытой двери. Едва она кончила есть, как снова пришел санитар и спросил, не надо ли ей еще чего-нибудь. Она сказала:

– Да, мой мобильник.

Санитар ответил:

– Он у вас в комнате. Вы поищите хорошенько.

Забрав пустой поднос, он ушел, сообщив перед этим, что сейчас половина второго пополудни. А Фиону опять так разморило, что от усталости пришлось сразу же лечь и поспать. Спать – вот что ей сейчас было нужнее всего.

– Это добром не кончится, – были последние слова, которые озабоченно произнес Лоренс, прощаясь с Беном в аэропорту.

Оба приятеля искоса поглядывали на меланхолически улыбающуюся Карлу, которая вот уже в третий раз вставала не в ту очередь у стойки регистрации. На этот раз они не торопились звать ее к себе – хотели спокойно попрощаться друг с другом.

Когда Лоренс скрылся из виду, Бен подошел к Карле, осторожно тронул ее за локоть и отвел в нужную очередь.

– Глазго, – повторил он еще раз. – Мы летим в Глазго.

Какая путаница царит у Карлы в голове, стало видно только тогда, когда они оказались за пределами ее привычного окружения. Бен очень скоро понял, как должен чувствовать себя воспитатель детского сада. Или человек, ухаживающий за стариками. «Будем надеяться, что мои родители не станут такими, – подумал он. – А если станут, то ухаживать за ними – дело братьев», – утешил он себя, наблюдая за тем, как Карла принялась перекладывать книги в книжном киоске аэропорта. В самолете он усадил ее у окошка, чтобы она не вздумала расхаживать по проходу, а когда над Северным морем ее вдруг охватил страх высоты, он с ангельским терпением приставил ей ко рту бумажный пакет, чтобы она в него подышала.

В автобусе между Глазго и Эдинбургом он подумал, не позвонить ли заранее Патрисии или Роджеру. Но усомнился, удачная ли это мысль. Оба теперь были уже не родственниками Фионы. Надо ли, чтобы они присутствовали при встрече, на которой (возможно) впервые увидятся друг с другом мать и дочь? И стоит ли вообще устраивать эту встречу, пока не сделан анализ ДНК? Фиона прислала ему эсэмэску, что непременно хочет познакомиться с Карлой. И Карла благосклонно приняла его предложение познакомить ее с Фионой, ответив на него кивком и приветливой улыбкой. Хотя Бен был почти уверен, что Карла не очень ясно отдает себе отчет в том, о чем идет речь. Чем ближе они подъезжали к городу, тем тревожнее становилось у него на душе. Он совершал ошибку. Каким потрясением будет для Фионы, когда она увидит женщину, страдающую умственным расстройством, которая ждет, что ей покажут шестимесячную девочку? В ответ на Фионину эсэмэску он написал: «Не питай слишком больших надежд. По-видимому, у нее умственное расстройство». А она ответила: «Все равно вези ее сюда».

Он написал: «Скоро будем. Когда встретимся + где?»

Не прошло и минуты, как он получил ответ: «В каком она отеле?»

Он написал ей название дешевой гостиницы, в которой он забронировал место еще до вылета из Германии. Карла рядом с ним молча глядела в окно. Кажется, она чувствовала себя хорошо. Иногда она поворачивала к нему лицо и улыбалась, брала его за руку, пожимала ее и снова отворачивалась к окну. Они уже подъезжали к Сент-Эндрю-сквер, когда от Фионы пришла эсэмэска: «Встречусь с вами там в восемь».

Так что они зарегистрировались в гостинице (она была действительно очень дешевая и очень захудалая. Бен даже устыдился, что забронировал в ней номер, но Карла, казалось, была всем довольна). Они сходили поужинать и в семь уже вернулись в гостиницу. Глядя на Карлу, нельзя было сказать, что она нервничает или взволнована. Она почти не задавала вопросов, но, если Бен ее о чем-нибудь спрашивал, отвечала очень подробно. И все же их беседа не клеилась, минуты еле тащились, и Бен был весь на нервах. Из этой встречи все равно ничего не выйдет хорошего. Ни за что. Обе женщины возлагают на нее надежды, которые никогда не исполнятся. Какое безумие!

В семь часов семь минут у него зазвонил мобильник. «Фиона», – подумал он и взял трубку.

– Фиона?

Молчание. Он недовольно взглянул на дисплей и сам себя выругал.

– Прости, Нина! Я ждал один звонок.

Показав Карле жестом, что извиняется, он вышел из номера в узкий темный коридор.

– Не говори мне, что ждал звонка от Фионы Хейворд.

Что делать! Разговор предстоит не из самых приятных.

– Все не так, как ты думаешь.

– Да ну? А что прикажете думать, если речь идет о Фионе?

Опять Нина со своей ревностью! Хотя на самом деле для этого никогда не было настоящей причины. За одним только исключением.

– Может, поговорим попозже в спокойной обстановке? Сейчас неудобное время, и дело тут гораздо сложнее, чем ты…

– Я уже поняла…

Бен усомнился, но ладно, пускай так.

– Мы могли бы встретиться завтра, – предложил он.

– Я позвонила твоим родителям. Они сказали, что ты еще неделю назад перебрался в Эдинбург. Как мило с твоей стороны, что ты предлагаешь встретиться уже завтра.

– Я был в Берлине, – ответил он, сдерживая раздражение. – А сейчас очень неподходящий момент, потому что я как раз…

– Потому что ты ждешь звонка Фионы. Конечно! Знаешь что, Бен? Если ты через час не будешь у меня с приемлемым объяснением, я сложу твои вещи и выставлю их за дверь. Тогда между нами все кончено. Мне не нужен муж, который не говорит, что он делает и где он в данный момент находится. Понятно?

Она отключила трубку. Бен взглянул на часы: четверть восьмого. От гостиницы до Нины было десять минут на такси.

Только он хотел пойти назад в номер, как зазвонил его мобильник. На этот раз Лоренс:

– Я тут сделал несколько звонков по поводу Фредерика Арнима. Сотрудник редакции, который ведет музыкальный отдел, очень хорошо знаком с его агентом, а тот в свою очередь убедил Арнима мне позвонить.

– Здорово! – обрадовался Бен и пошел в конец коридора, где располагалось маленькое, заросшее грязью оконце, которое не столько открывало, сколько, наоборот, скрывало вид на внутренний двор. – И что он сказал?