– Он думал, что вы уже мертвы.

– Ой, so sorry!

Бен закусил губу. Склонив голову набок, Фиона подмигнула ему:

– Что, пришлось поволноваться?

Какая же она сильная, когда доходит до дела! Бен понял это только сейчас. Она вся дрожит, бледна как полотно, но уже отпускает шуточки!

– Я был в Берлине, – произнес он наконец.

Фиона медленно кивнула, следя взглядом за полицейскими, которые вдвоем трудились над Ллойдом, стараясь привести его в чувство.

– Со мной приехала Карла Арним.

Она взглянула на него с робкой улыбкой:

– Как хорошо! Я так ждала ее. Но ты не мог бы сначала объяснить мне одну вещь?

– Валяй, спрашивай!

– Почему этот тип хотел меня убить?

Присутствовали: ДС Изобель Хэпберн, ДК Фрэнк Блэк, подозреваемый в преступлении д-р Фредерик Джейкоб (Джек) Ллойд, адвокат Анабел Ричардс.

….

И. Х.: Итак, уже на протяжении нескольких лет вы знали о своей сестре? Около десяти лет, как явствует из ваших записей, которые мы у вас обнаружили?

Д. Л.: Зачем тогда у меня спрашивать, если вы и так все знаете?

Ф. Б.: Давайте говорите, нечего в молчанку играть.

Д. Л.: Вы мне надоели.

Ф. Б.: Стоп! У нас есть доказательства, что вы пытались убить Карлу Арним и Фиону Хейворд. И у нас есть веские основания полагать, что вы же убили Мораг Фрискин.

Д. Л.: Кого?

А. Р.: Мы говорим о непреднамеренном или об умышленном убийстве?

Ф. Б.: В деле Фрискин? Об умышленном.

А. Р.: В таком случае предъявите нам соответствующие доказательства.

И. Х.: Доктор Ллойд, почему вы решили именно сейчас убить вашу сестру? Потому что она начала разыскивать своих настоящих родителей?

Д. Л. (Фыркает.)

И. Х.: Вы посещали Фиону Хейворд за неделю до убийства Мораг Фрискин?

Д. Л.: Конечно нет. Мисс Ричардс, мне надоели эти дурацкие игры. Вытащите меня отсюда.

А. Р.: Мой клиент…

И. Х.: Минуточку! Что было такого ужасного в том, что Фиона ищет своих родителей?

А. Р.: О’кей, сержант, я поставлю в известность ваше начальство о том, что вы грубо нарушаете права подозреваемого.

Ф. Б.: Успокойтесь, пожалуйста. Все хорошо. Слушайте, Ллойд, ваш отец сильно удивился, когда мы сказали ему, что вы нашли свою сестру. Могу вам сказать, для него, по-видимому, роль…

Д. Л.: Что-что?

А. Р.: Не комментируйте это!

Ф. Б.: Как, бишь, он выразился? Ага, вот запись: «Мой сын в последние годы очень отдалился от меня. Я объяснял это тем, что мы теперь не так часто видимся. Совершенно нормальный процесс в отношениях между сыновьями и родителями, как я считал. Но такого я от него никак не ожидал!»

Д. Л.: Совершенно нормальный процесс?

А. Р.: Молчите! Они нарочно пытаются вас спровоцировать.

Ф. Б.: Он был просто потрясен. Почему вы с ним никогда не заговаривали о том, что все эти годы ваша мать была права? Что Флисс не была ее дочерью?

Д. Л.: Он утверждал, что я никогда с ним об этом не говорил?

А. Р.: Доктор Ллойд!

Ф. Б.: Так вы говорили?

Д. Л. (Молчит.)

Ф. Б.: Вы решили убрать свою сестру, потому что согласно немецкому закону наследования она, как родная дочь, могла претендовать на обязательную долю от наследства Фредерика Арнима? Не хотели делиться? Да? Жадность не позволяла отдать бедной девушке несколько жалких фунтов?

Д. Л.: Эта бедная девушка виновата в тех несчастьях, которые обрушились на мою семью.

А. Р.: Доктор Ллойд, успокойтесь!

И. Х.: В таком случае ваш отец был совершенно прав, говоря, что для вас важны только деньги.

А. Р.: Вы не обязаны на это отвечать.

Д. Л.: Он так сказал?

А. Р.: Доктор Ллойд, мы же с вами договорились, что вы…

Д. Л.: Он сказал, что для меня важны только деньги? Да я все эти проклятые годы думал только о нем! Нет, я никогда не говорил ему, что отыскал Фиону, так как был уверен, что он не желает об этом ничего знать! Один-единственный раз я ему сказал: я знаю, что Флисс нам не родня. Это было в день ее похорон. Он ответил, что для него она навсегда останется дочкой. Я же хотел сделать это ради него! Я хотел, чтобы вся эта грязь не стала достоянием гласности! Я хотел защитить его от Фионы! И от его жены!

И. Х.: От вашей матери.

Д. Л.: А ей вообще важно было только поставить на своем. Ей никогда не было дела до своих детей, и моего отца она тоже оттолкнула от себя своим безумием. Это она виновата, что он захотел отгородиться от всего, что было с ней связано!

И. Х.: И от вас он тоже отгородился?

Д. Л.: Это Фиона виновата в том, что моя мать сошла с ума. Тридцать лет она, как проклятая, искала свою любимую Фелиситу. А на семью, которой она тоже, наверное, была нужна, ей было наплевать. А Фиона? Ей ничего не перепало из того горя, которое пришлось пережить мне. Ей не пришлось наблюдать, как мать все больше и больше теряет рассудок. Ей не пришлось мучиться с таким отцом, которого ты интересуешь, только если имеешь восемьдесят восемь встроенных клавиш или пишешь для литературной страницы. Меня сплавили в интернат, а моей матери постановлением суда запретили даже приближаться ко мне. Фионе, наоборот, повезло, что ее подменили в младенчестве! Ей-то хорошо жилось с любящими родителями. Разве не так? Но нет! В один прекрасный день Фионе взбрело в голову поискать настоящих родителей! А почему? Конечно же, только из-за денег! У нее же было все! Так что ей еще потребовалось от моих родителей?

И. Х.: Она хотела узнать о себе, кто она такая.

Д. Л.: Вот еще! Бред какой-то! Она захотела денег! Паблисити! Надо же было кому-то защитить от нее моего отца!

Ф. Б.: И вы все замечательно обтяпали!

А. Р.: Констебль Блэк! Может быть, вы все-таки поумерите свой тон?

Ф. Б.: Мисс Ричардс! Может быть, вы все-таки оставите меня в покое?

И. Х.: Фрэнк…

Ф. Б.: Ну а как насчет Патрисии Гарнер? Она была вашей сообщницей?

Д. Л. (Хохочет.)

Ф. Б.: О’кей. Значит вы использовали пожилую одинокую женщину, чтобы получить через нее информацию о Фионе.

Д. Л. (Молчит.)

Ф. Б.: Неужели он опять потерял дар речи!

И. Х.: Она была в курсе? Да или нет?

Д. Л.: Эта бездарная старая корова…