«черный» люд, купцы, ведущие как внешнюю, так и достаточно к тому времени развитую внутреннюю торговлю, и феодализирующаяся верхушка — князь со своими дружинниками, слугами, администрацией, дружинное, княжое и «земское» боярство и т. д.

В это время, в IX–X вв., Русь была покрыта городами, и недаром в скандинавских сагах за ней закрепилось название «Гардарики», т. е. «страна городов». Об обилии городов у восточных славян сообщают Географ Баварский, Масуди и Аль-Истархи[308]. Конечно, среди этих «городов» было немало еще древних городищ, но вряд ли можно сомневаться в указаниях писателей древности, если развернуть карту древних городищ уже несомненно городского типа X–XI вв. Многие из них нам неизвестны по именам, многие летописные города не могут быть приурочены к известным городищам, но общая картина от этого не меняется.

Правда, города Древней Руси часто еще не были городами в собственном смысле этого слова.

«Градами» называет городища и селища древлян древняя русская летопись, сообщая о борьбе Ольги с древлянами. Что это были за «грады», можно судить по тому, что их жители занимаются не ремеслом и торговлей, а «делают нивы своя и земле своя»[309].

Таким же «градом», только, по-видимому, больших размеров, был и племенной центр древлян — Искоростень.

Эти города того периода времени, той переходной ступени развития, когда соответственный пункт являлся одновременно и «селом», и «деревней», и «городом», «село-градом», по терминологии Н.Я. Марра, синонимом нашего «места», «местечка», украинского «міста», термина, покрывающего такие понятия, как «город», «село», «поселение» и т. д.[310]

Но наряду с ними в X в. на Руси расцветали Киев, Новгород, Чернигов, Переяславль, Изборск, Ладога, Белоозеро, Витичев, Вышгород, Любечь, Муром, Ростов, Изяславль, Перемышль, Червень, Смоленск, Овручь, Пересечен, Полоцк, Белгород, Псков, Родня, Туров и многие другие, названия которых не сохранили нам наши летописи.

Наряду с городами, развивающимися из древних городищ, появляются городки-крепости, «нарубаемые» князьями с целью обороны границ Руси от «ворогов» или для «примучивания» окрестного подвластного, подданного населения. Так «ставил» города по Руси Олег, так «ставил» города по Десне, Остру, Суле, Стугне и Трубежу и «нарубал муже лучшие» Владимир, так «поча ставити городы по Роси» и Ярослав[311]. Это были военно-административные центры, центры княжеского управления и оборонительные пункты. Они должны были держать в повиновении окрестную землю и «боронить землю Русскую от ворога». Эти княжеские городки, напоминавшие позднейшие «острожки» времен Московской Руси, впоследствии обрастали «околоградьем», если, конечно, это позволяли условия местности и к ним экономически тяготело население, заселялись всякого рода торговым и ремесленным людом и таким образом превращались в настоящие города. Далеко на юге, где постоянные нападения кочевников делали жизнь окраинного населения тяжкой и опасной, на востоке в дремучих лесах, в глухих, медвежьих уголках, где не пролегали прямоезжие пути-дороги, на севере эти княжеские городки редко достигали расцвета и часто исчезали, не оставив после себя ощутительных следов.

У князей были свои собственные города: Вышгород («град Вользин»), Белгород («Воладимир заложи град Белъгород, и наруби в нь от инех городов, и много людей сведе в онь, бе бо любя град сь»), Изяславль («град» Рогнеды) и др. В этих городах, являвшихся центрами не только военно-административного, но и административно-хозяйственного управления, сосредоточивались разного рода «княжие мужи» и челядь: даньщики, вирники, ябетники, мечники, мостники, городники, тиуны, рядовичи, ремесленники, холопы и т. д. Одни из них были управителями, другие — слугами, третьи выступали в качестве рабочей силы в княжеском хозяйстве. В военное время из этих управителей и слуг формировалась княжеская «молодшая» дружина. Такой княжой город был заселен княжескими ремесленниками: оружейниками, ювелирами, «каменносечцами», гончарами и т. д., ставившими на своих изделиях родовой знак своего князя. Искусные ремесленники ценились князем. «Русская Правда» ограждает жизнь «ремественника» и «ремественницы» штрафом в 12 гривен, как за тиуна или кормильца[312]. Княжеские родовые клейма на изделиях ремесленников-холопов обнаружены как раз там, где княжеское хозяйство в IX–XI вв. было больше всего развито: Киев, Чернигов, Белгород, Вышгород, Изяславль, Остерский Городец, Канев (летописная Родня, современное городище «Княжая гора»). Это были княжеские города, центры княжеского хозяйства[313]. Здесь княжеский «красный двор», где иногда живет подолгу сам князь, но чаще всего его посадник, здесь князья заводят свое хозяйство, наблюдают за ним. Тут склады «узорочья», «тяжкого товара» и всякой «готовизны», меда в «медовушах», вина, воска, хлеба и т. п., которые доставляют «тянущие» к городу «волости» и «земли», выгоны и выпасы, «бобровые гоны», «ловища», «перевесища», «бортные ухожаи» и т. д., обслуживаемые трудом всякого рода челяди: холопов, смердов, рядовичей и т. д. Княжой город окружают села — княжеские сельские поселения, находящиеся под управлением и наблюдением сельских и ратайных старост и тиунов и всякого рода слуг из челяди — рядовичей. Здесь пасутся стада скота, косяки лошадей. Сюда, в город, стекались дань и военная добыча, поборы и штрафы, товары и рабы, тут была «вся жизнь» князей. Такой княжой город становился центром феодального освоения окрестной земли. Вокруг него возникали княжие села и слободы, и деревни сельских общинников постепенно втягивались в княжеское хозяйство. Всюду появлялась княжеская администрация, ставившая затесы на дубах и соснах, прокладывавшая межи, устанавливавшая повсюду всякого рода «знамения», строго преследовавшая за «перетес», каравшая всякого, кто «межоу переорать», пускавшая на некогда общинные выгоны стада скота с княжим «пятном». Всюду появлялись княжие села, «ловища и перевесища», «рольи» и «бортные ухожаи», трудились княжеские холопы и смерды, ремесленники и рядовичи, всюду хозяйничали огнищане и конюхи, тиуны и посельские. И специальные «княжие мужи» — «городники» — «нарубали» все новые и новые города, становившиеся очагами феодализации и военно-административными центрами. Такой княжой город, где жили ремесленники и концентрировались всякого рода «товары» и «узорочья», где находились «склады» живого товара — рабов, естественно, привлекал к себе купцов и ремесленников, соблазненных перспективой «торга» и безопасного отправления своих функций под защитой городских валов и стен, под защитой княжеской дружины, и княжеский город обрастал «околоградьем» — посадом[314].

Так, в результате общественного разделения труда и концентрирования ремесла и торговли на некоторых древних городищах, расположенных на удобных торговых и военных путях, и в результате градостроительной деятельности князей возникает древнерусский город, уже не «село-град» — «место», не город-городище времен первобытно-общинного строя, а город феодального типа, тот город, которому Русь обязана своим скандинавским названием «Гардарики».

Среди городов Древней Руси особенно выделяется Киев, «мати градом Русьским». Этот город, как и Новгород, Псков, Полоцк, Смоленск, Ладога и некоторые другие города, не был княжеским городом в том смысле этого слова, в каком мы употребляли это понятие по отношению к Вышгороду, Белгороду, Изяславлю, Родне и