Она чувствовала себя муравьем на когте дракона. Они бессильны против неубиваемой Джезерит и ее брата и противника Карвела!

– Вот что, просто впусти меня в свои эмоции, а я передам тебе всю силу. Свяжись хоть с кем-нибудь из наших!

Желание отомстить у обеих было столь сильным, что девушки поняли друг друга быстро. И вот уже холодные ладони сцеплены, затылки прижаты друг к другу, под веками пляшут последние искорки – отсветы от бледной лампы.

– Дыши глубоко, – продолжала командовать Маша, чувствуя себя собакой-поводырем, – отвлекись вначале на что-то постороннее, чтобы успокоиться. Любую чушь вспомни.

Она как можно аккуратнее проникла в Ксанины эмоции. Вокруг нее была пустота, в которой выкристаллизовывался монолит – непоколебимый, недвижимый. Монолит, от которого невозможно отколоть хотя бы кусочек. Этим монолитом была Роксана Верховицына. Машка сосредоточилась на ней, и постепенно вокруг зазвучали голоса, поначалу неразборчивые, потом вспышками проявлялись лица, картинки из прошлого. Вон маленькая девочка с сачком бежит за бабочкой. Эта же девочка, только постарше, прячется от воспитателей и старших девчонок в детском доме после очередной каверзы. Ей холодно и страшно. Новое воспоминание: Роксана в лохмотьях, чумазая сидит на картонке у станции метро и просит подаяние. Разбитые колени саднят, взгляд завистливо скользит по чужим сумкам. К ней подходит горбатая, пожилая цыганка, что-то спрашивает, берет за руку и уводит за собой…

«Так нельзя, я вконец ослабну», – испугалась Маша. Чужие вспоминания затягивали, и тогда Мария Иванова всеми силами, мыслями устремилась в Барск. Там Ника, Гоша, друзья… Монолит вдруг стал мягким, легким, и Ксана воздушным змеем полетела следом.

«Помогите. Спасите нас!» – мысленно просила Маша, и ей вторила Ксана. Кто из них проявлял инициативу, а кто следовал, точно за путеводной звездой, было не важно. Наконец Машка увидела лицо Жени по прозвищу Джон – лопоухое, веселое, как беззаботный летний день, доброе. Женя услышал их совместный клич и проснулся.

Для него ночь прервалась чужим криком, мольбой. По телу разбегалась дрожь, мирно сопевший на хозяйских тапках спаниель Мускат жалобно ахнул.

В другой раз Женя отмахнулся бы, повернулся на другой бок досматривать сны. Но в последнее время вокруг него творилось столько странного, что молодой человек сел на кровати, взъерошил коротко стриженные волосы и потянулся за телефоном. Без десяти три. Пора будить Гошу.

Через двадцать минут заспанные ребята собрались во дворе. Сонная Ленка норовила пристроиться на плече у Лешки, Таня дрожала до зубной чечетки, но сторонилась Руслана, Гоша вовсе обрядился в зимнюю куртку и перчатки. Позади него ежился в слишком тесном для него пальто Злат. Сегодня он ночевал у Гоши и тоже оказался втянут в общие заботы.

– Девчонки в лаборатории? – уточнил Женя, поглядывая по сторонам.

Нике позвонили сразу, она обещала подъехать с минуты на минуту.

– Двое должны быть. Где наша путешественница, даже не представляю. – Руслан не скрывал, что переживает за Дору.

– Мы, конечно, команда, – Леша не торопился на подвиги, – но соваться к вооруженным людям и нелюдям я не стану.

– Эй, – Ира подняла голову. – Ника. Посторонитесь!

«Сшлип, сшлип», – возвестил о своем прибытии шлюп, в народе прозванный «шлепалкой». Синие и алые бортовые огни мигали при посадке, дискообразный корпус был подсвечен перекрещивающимися в воздухе лучами.

Свободного пространства во дворе даже для частной «шлепалки» было мало. Заскрежетал металл, покосились и опрокинулись сминаемые детские качели.

Ника выбралась первой. За ее спиной обозначились еще две фигуры, одна из которых, казалось, принадлежала великану и была слишком хорошо знакома многим из ребят. Физику с первого раза сдавали единицы.

– Кто принял сигнал? – На приветствие у Вероники времени не нашлось.

– Ну я, – неожиданно смутился Женя.

– Роксана была одна?

– Не понял, сонный был, – признался парень. – Но Ксана точно была. И ей очень плохо.

– Глупостей не делать, сидеть дома, быть всегда на связи. В лабораториях стоят глушилки, поэтому сигналы сотовой связи не проходят. В городе дежурят верные мне люди, – затараторила Ника. – Будут еще сеансы связи, звонить по этому номеру, – она сунула в Лешкину руку листок. – Я подняла всех, кто может помочь, лечу туда. Злат, – она выхватила из толпы бывшую химеру, – айда в «шлепалку», пригодишься.

Тот колебался. Но Таня взяла его за руку и подвела к Нике.

– Помоги им, пожалуйста, – попросила она.

Злат всмотрелся в ее лицо и послушно скрылся в люке шлюпа.

– Дорка привет не присылала, где ее с Лансом носит?

Все промолчали. Что произошло с этой парочкой, после прощания в пиццерии никто не знал.

– Все, держите за нас кулаки, мы полетели. – Ильина скрылась в зеве шлюпа и закрыла за собой люк.

«Шлепалка» вертикально набрала высоту и скрылась за домами.

– Я что, зря просыпался? – зевнул Андрей. – Где моя боевая конница, ударная танковая дивизия и флот дронов? Я воевать собирался.

– Вот с подушкой и повоюешь, – проворчал Леша. Он тоже ждал большего, но слишком хорошо понимал, сколь слаб перед химерами.

В то же самое время Маша соскочила с коробок и бросилась к двери. Пусть ей плохо после «сеанса связи», приближение Ланса она опознала. Невозможно представить, как он выбрался. Но хотелось верить, что идет он сюда не под давлением химер. Нет, он не один. Его ведут? Машка прижалась ухом к холодному пластику.

Роксана на контакт не шла, словно крик о помощи окончательно обесточил ее, сделал безжизненной куклой. Блокнот упал на пол, ручка укатилась. «Слабость – это проигрыш», – убеждала себя Машка, хотя самой очень хотелось сесть рядом и плакать, плакать.

– Девочки?

Оказывается, безмолвие, накопившееся в комнате, давило на плечи, сжимало горло, высасывало волю к жизни. А чужой голос нарушил его, разбил на мириады осколков, подал слабую надежду.

Это Эл. Он помогал Джезерит, пусть и по просьбе Роберта. Он участвовал во всем этом… Но Машка себя пересилила. Она не одна. На ней Роксана, сейчас абсолютно беспомощная.

– Мы здесь, – выдавила из себя Иванова.

– Отойдите, я прожгу замок, – предупредил ее шаман.

Запахло горелой пластмассой. На белой двери образовалась уродливая дыра. Удар, и дверь распахнулась.

– Скорее, пока они не спохватились. – Ланс успел первым, сориентировался, подхватил Верховицыну на руки и тяжело пошел по коридору.

Машка не отставала. Знает ли он? Знает, они же чувствуют друг друга. Тогда почему не кричит, не бежит мстить? Наглухо закрыт и собран, еще более тверд внутри, чем Роксана, и одновременно весь прямой и ломкий, точно засох ший стебель.