Хант и Лав попросили V. Р. дважды прочитать рассказ Бартлета «Война призраков» (Bartlett, 1932). Затем они предложили ему считать от 253 назад по 7 до 0, после чего проверяли его на воспроизведение отдельных фрагментов (спустя 1 мин, 5 мин, 30 мин и 45 мин) и весь рассказ целиком через 1 ч и через 6 недель. (Его не предупреждали о задании воспроизвести этот рассказ через 6 недель.) Воспроизведение рассказа через 6 недель было почти идентичным воспроизведению спустя 1 ч, и оба результата были лучше, чем самый лучший результат у 10 контрольных испытуемых.

В тесте, сходном с тестом Лурии, V. Р. просили выучить и воспроизвести список из 48 чисел. Он сделал это совершенно точно за 4 мин времени заучивания, а спустя 2 недели воспроизвел этот набор всего с одной ошибочной перестановкой. В отличие от Ш. V. Р. не полагался в этой задаче на необычную зрительную память; один из используемых им мнемонических приемов заключался в том, чтобы запомнить ряд чисел как дату и затем спросить себя, что он делал в тот день.

Результаты показывают, что V. Р. обладал действительно выдающейся ДВП. Чтобы испытать его КВП, Хант и Лав использовали парадигму Брауна-Петерсона (см. главу 7). Показатели V. Р. и 12 контрольных испытуемых изображены на рис. 6.3. Видно, что при более длительных периодах хранения информации показатели воспроизведения у V. Р. гораздо лучше, чем у контрольных испытуемых, из чего можно сделать вывод, что он способен удерживать в памяти бессмысленные трехбуквенные сочетания, несмотря на присутствие интерферирующих задач (которые, как полагают, препятствуют повторению). V. Р. объяснил, что благодаря знанию многих языков он может ассоциировать предъявляемые в эксперименте «бессмысленные» триграммы со значимым словом. Если это так, то прием Брауна-Петерсона выявляет его способность хранить значимую единицу информации в течение короткого периода.

Рис. 6.3. Результаты воспроизведения V. Р. и 12 контрольными испытуемыми сочетаний из трех согласных букв. Адаптировано из: Hunt & Love, 1972

Давая интроспективное описание своей феноменальной памяти, V. Р. подчеркивал важность «концентрации». Хант и Лав так комментируют этот фактор:

В литературе описано несколько других случаев выдающейся памяти. Один из них изложен Хантером (Hunter, 1962), который документировал необычные математические способности А. К. Эткина, профессора математики из Эдинбургского университета[36]. В 1933 году для испытания памяти Эткина ему были предъявлены 25 не связанных по смыслу слов, которые он прочитал дважды. Когда его попросили воспроизвести этот список 27 лет спустя, он начал с нескольких слов и затем постепенно дополнял список, пока не воспроизвел правильно все 25. Ему также дали прочесть и запомнить отрывок из «Войны призраков», и 27 лет спустя он воспроизвел его почти точно. Его способность к запоминанию и воспроизведению была не менее поразительной, чем его математические способности. Услышав число 1961, Эткин тотчас представлял его как 37 х 53, а также 442 + 52 и 402 + 192.

Еще один случай выдающейся памяти приводят Колтхарт и Глик (Coltheart & Glick, 1974); он интересен тем, что связан с иконической памятью (см. главу 3). У их испытуемой Сью д'Оним[37] (или О.) была способность «говорить назад», то есть произносить задом наперед слова, предъявляемые обычным способом[38]. (При этом «майор» превращается в «ройам», «пластик» — в «китсалп», а «перец» — в «цереп».) Иконическая память «О., по-видимому, превосходила все мыслимые пределы. При предъявлении ряда из 8 букв в течение 100 мс она могла вспомнить в среднем 7,44 буквы по сравнению с 5 у контрольных испытуемых. Колтхарт (Coltheart, 1972b) объясняет эти результаты тем, что О. могла зрительно кодировать информацию примерно в четыре раза быстрее, чем нормальные испытуемые.

К сожалению, в литературе описано слишком мало случаев выдающейся памяти, чтобы можно было сделать о них более чем поверхностные обобщения. Действительно, в отношении вышеописанных случаев можно заметить, что у всех изученных индивидов особенности памяти были различны. Ш. и V. Р. использовали мнемоническую систему с менее жесткой структурой, чем другие, — в первом случае это были образы, а во втором — семантическое опосредование. Выдающаяся память Эткина в какой-то степени опиралась на использование образов и ритма, но все же отличалась от памяти других.

Мы заканчиваем эту главу дискуссией об экспертах — людях, имеющих необычные когнитивные способности — и исследованиях исключительных способностей и навыков. Данный раздел состоит из двух частей: в первой приведены несколько наблюдений за экспертами и их развитием, а во второй предложена когнитивная интерпретация этих наблюдений.

Интерес к мастерству (выдающимся профессиональным способностям) порожден исследованиями искусственного интеллекта (ИИ) и потребностью в разработке эффективных компьютерных программ, которые могли бы моделировать работу экспертов[39]. Однако в последнее время когнитивные исследования мастерства развивались сами по себе. Первые компьютерные программы, иногда называемые экспертными системами, были разработаны, чтобы буквально воспроизводить то, что делают и знают эксперты-люди. Проблема состоит в том, что большая часть знаний эксперта не может быть формализована[40]. Тем не менее эти «тайны ремеcла» могут многое сказать о том, как структурирована информация в умах экспертов и новичков. Они также имеют некоторое практическое значение, например, при постановке медицинского диагноза «мыслящими компьютерами», которые моделируют диагностические процедуры, используемые квалифицированными врачами. Мы затрагивали эти темы в главе 4, когда исследовали способ восприятия шахматистами-гроссмейстерами расположения фигур на шахматной доске. Исследования мастеров шахмат обеспечили специалистов по искусственному интеллекту информацией, необходимой для создания интеллектуальных программ для игры в шахматы, и результаты были впечатляющими — современные компьютеры способны обыгрывать лучших игроков мира. Изучение мастерства, однако, не ограничено обслуживанием потребностей исследований искусственного интеллекта. Эта тема интересна и достойна внимания когнитивных психологов ввиду ее теоретической и практической важности. В конце концов, если мы хотим, чтобы из талантливых студентов выросли хорошие специалисты, мы должны иметь представление о когнитивных параметрах, отличающих эксперта от новичка.