Фиби шла по расчищенной дорожке, любуясь на лесные своды. Чувство бесконечного покоя наполняло ее.

– Обычно на Рождество я ходила в церковь, – прошептала она. – Но здесь, в лесу, великолепия и величественности куда больше, чем в любом из храмов, построенных человеческими руками.

– Не припомню, чтобы я когда-либо заходил в церковь, – ответил Алекс.

– Но сейчас ты и так в огромном соборе, созданном самой природой. Думаю, что именно в такой день и родился Спаситель. Спасибо тебе за все, Алекс. Но мне как-то неловко. Ведь я тебя ничем не порадовала.

– Ну почему же. Ты приготовила мне шикарный обед и даже вымыла посуду и постирала мое белье.

Вспомнив об истинной причине, подвигшей ее на стирку, Фиби прикусила губу и почувствовала себя ужасно неловко.

– Ну, в общем-то, кое-что вроде подарка для тебя есть, то, что ты так хотел знать… – Ну?

Густо покраснев, девушка опустила глаза.

– Этим утром я обнаружила, что точно не беременна.

Хосмен молчал так долго, что девушка не выдержала и посмотрела на него. На лице Алекса играла улыбка.

– Вижу, ты рад этой новости, – пролепетала Фиби.

– О, да, – рассмеялся молодой человек. – С тобой и так столько проблем, принцесса, ну а если бы ты еще была с животом, то тогда пиши пропало.

Девушка уже собралась обидеться, но почему-то передумала. Алекс устроил ей праздник, несмотря на все тяготы, а она осчастливила его, решив их самую большую проблему. Какое-то время они просто смотрели друг на друга, улыбаясь непонятно почему.

– Так что, похоже, я зря перед тобой исповедалась.

– Не совсем. С тобой случилась беда, и если ты поделилась ею с кем-то, то тебе стало чуть легче.

Впервые за долгие недели Фиби ощутила необыкновенную легкость. Поступок Саймона погрузил ее душу во мрак, а теперь, похоже, Алекс был настроен любой ценой вывести ее к свету.

– Зачем ты все это делаешь? – спросила девушка.

– Что именно?

– Превращаешь Рождество в настоящий праздник, помогаешь разобраться в том, что произошло между мной и Саймоном? Почему?

Хосмен взял в руки немного снега и слепил снежок.

– Да потому что притащить тебя сюда было моей величайшей ошибкой. Я хотел отомстить твоему отцу, но у меня ничего не получилось. Не надо было мне тебя в это впутывать.

– Значит, тобой руководит чувство вины?

– Похоже, что так.

– Понятно.

Не торопясь, Фиби пошла по тропинке вглубь леса. Здесь было куда холоднее. Поймав на себе его любопытный взгляд, девушка сказала:

– Ты не должен переживать из-за меня.

И произнеся эту фразу, она поняла, чего именно больше всего желала. Ей хотелось его доброты, потому что Алекс ей нравился и потому что она была ему небезразлична.

– Да, все было куда проще, когда я была простой заложницей, – призналась девушка.

Хосмен отбросил снежок в сторону болота, спугнув стаю ворон.

– Женщина, ты никогда не была простой… Она подошла к краю болота и залюбовалась на открывшуюся ее взору картину: его поверхность покрывал толстый слой льда, очищенный от снега ветром. – А ты когда-нибудь катался на коньках? – внезапно спросила Фиби, повернувшись к Алексу.

– Да, зимой детям особенно нечем было заняться… А ты?

– Само собой. Ведь каждую зиму в Центральном парке Ипсуича устраиваются настоящие катки.

Молодой человек посмотрел на внезапно потемневшее небо.

– Будет лучше, если мы вернемся назад.

В полной тишине они возвращались домой, и только снег скрипел под ногами. Подойдя к хижине, Фиби с удивлением обнаружила, что держит Алекса за руку.

– Еще раз большое спасибо.

– С Рождеством, принцесса…

Он взял ее за плечи и коснулся губами ее лба. Теплое дыхание. Мягкие губы. Совсем не похоже на тот поцелуй на пароходике. И в следующее мгновение все было кончено. Хосмен отступил на шаг, на лице его играла улыбка.

– Не смотри на меня, будто я серый волчище. В конце концов, это был всего лишь поцелуй.

– Но… но…

– Ну да ладно, сейчас еще покажу. Алекс коснулся ее рук и на сей раз нежно поцеловал девушку в губы. Фиби закрыла глаза и ощутила внутри себя блаженное тепло. «Не думай ни о чем, – мысленно говорила она себе. – Просто чувствуй». Щетина на его щеках. Прохладные губы, быстро согревающиеся от ее дыхания. Уверенные объятия. И вдруг в памяти девушки всплыло нечто, заставившее ее отшатнуться.

– Нет! – в панике простонала она, – не делай этого…

Алекс смерил Фиби спокойным и решительным взглядом.

– Я не он, – медленно проговорил он. – Я не тот ублюдок, что напал на тебя.

– Знаю… но мне… Мне это просто не нравится, – пробормотала девушка дрожащим голосом и поспешно направилась к дому. – Мне не нравится, когда меня обнимают, целуют.

– Да нет, – отрицательно покачал головой Алекс. – Тебе это просто необходимо. Быть может, я вовсе не тот мужчина, но тебе надо поучиться получать удовольствие от близости. Ты не должна бояться мужчин только потому, что один из них тебя изнасиловал.

– Ну почему? Почему я должна научиться любить это… эту…

– Потому что потому, – нетерпеливо ответил Хосмен. – Без этого ничто не имеет смысла.

Фиби старалась побороть желание довериться ему полностью. Она не должна была ему верить. Она уже как-то доверилась Саймону, и он нанес ей самую страшную рану. – Не знаю, что тебе и сказать. Девушка быстро прошла в дом. А там в печи весело потрескивали дрова и стояла рождественская елка.

– Я просто никогда не нахожу нужных слов…

– Нет, что-что, а говорить ты умеешь, – Алекс рассмеялся, отряхивая снег с сапог.

– Я совсем другое имела в виду. Ты слишком обыденно говоришь об этом, – Фиби погладила невероятно мягкий мех новых рукавиц. – Больше всего я боюсь, что не смогу все оценить правильно. Я ведь собиралась выйти замуж за Саймона. Я слепо хотела отдаться мужчине, который меня унизил. Так неужели теперь ты будешь обвинять меня в излишней осторожности?

– Послушай, – ответил Алекс. – С тобой все в порядке. Помнишь того шкипера с пакетбота? Ты правильно сделала, что не поплыла с ним. Он плохой человек. И ты хотела выйти замуж за Кросби лишь потому, что твое окружение убеждало тебя в том, что это будет самым разумным и правильным. Всю жизнь тебя учили, что говорить и как думать. Тебе никогда не приходилось решать за себя.

– Да что ты знаешь о моей жизни?! – воскликнула Фиби.

– Просто у меня есть глаза. Бьюсь об заклад, что если бы право решать было предоставлено тебе, то ты ни за что на свете не согласилась бы вступить в брак с Саймоном. А теперь думай, что хочешь… – он зажег свечи на маленькой сосенке. – Говори, что хочешь… Может, и сама удивишься.