– Ни за что! – резко сказала Инна. – Мне нужна способность видеть суперпозицию. Я хочу и дальше видеть, и чувствовать то, что чувствую. И я не хочу терять это. Ни за что на свете.

Девушка увидела ошеломление и шок на лице Алистера. Она эгоистка? Плевать. Он просто не знал, от чего ей придется отказаться. Не исключено, что на ее месте он бы поступил также.

– Ушам своим не верю! – воскликнул Алистер. – Ты же всегда была доброй и принципиальной. Неужели ты позволишь умереть миллиардам только из-за своего желания сидеть на всех стульях сразу?

– Ты просто не понимаешь, – отрезала Инна. – Я вижу и чувствую то, что никогда бы не смогла испытать в реальности. Я не могу от этого отказаться. И не смотри так. Ты понятия не имеешь о том, каково это. Мой отец… В реальности он мертв, и как бы дальше не пошла история, он останется мертвым навсегда. Я никак не могу его вернуть. Но сейчас, когда я стою с тобой в этом подвале, я одновременно на Форисе вместе со своим отцом – и это прекрасно! Я уже потеряла его один раз, и ни за что на свете больше не соглашусь потерять его снова.

– Что я слышу? – неожиданно раздался знакомый голос. – Разве такой я тебя воспитал?

Инна окаменела. Нет, не может быть. Это мертвая планета в нескольких световых годах от всех обитаемых систем. Девушка медленно обернулась, полагая, что ей мерещится. Но нет. Похоже, масштабы видимой ей реальности дотянулись до таких границ, что она стала видеть совсем маловероятные исходы. Потому что вероятность того, чтобы ее отец оказался на этой планете примерно один к вигинтиллиону.

– Откуда ты здесь? – пораженно спросила Инна. – И как ты можешь со мной разговаривать? Моей копии в твоей реальности здесь нет.

– Ты так громко возмущалась, что до меня не могло не донестись эхо, – заметил Павел Рябинин. – Такова уж судьба всех нематериальных созданий – слышать реальность и осознавать, что ты к ней не принадлежишь.

– Что происходит? – нахмурился Алистер. – С кем ты разговариваешь?

– Со своим отцом, – ответила ему Инна.

– Что? – встрепенулся Алистер. – Павел здесь? Где он?

Но Инна была слишком удивлена, чтобы отвечать. Конечно, она во многих версиях находилась рядом со своим отцом – поэтому не таким уж шоком была встреча с ним. Ее просто поразило, что он каким-то образом очутился на мертвой планете. Этот Павел Рябинин выглядел несколько по-другому. Он не был тем прилизанным, спокойным и сосредоточенным мужчиной, которого она привыкла видеть всю свою жизнь. Вместо него появился измученный постоянными стрессами человек с взлохмаченными волосами и синеющими под глазами кругами. Стоял он, слегка сгорбившись, а его глаза больше не были холодными. Скорее, наоборот, в них полыхало пламя. Такое пламя, которое причиняет ужасную боль.

– Они умерли, – внезапно поняла Инна. – Твои версии меня и Алистера – они умерли, правда?

– Да, – с горечью признал Павел Рябинин. – У меня не получилось их спасти. Андмор убил их. Зато мне удалось узнать об этой планете и сбежать сюда. Я думал, что никогда больше не увижу их. Эта планета тихая, так что я почти не слышал реальности… пока вы не пришли.

Бросив на нее полный муки взгляд, он начал приближаться. Медленно, шаг за шагом, пока не оказался на расстоянии нескольких сантиметров от дочери. Тогда он протянул руку, Инна резко втянула в себя воздух, а потом… ничего не произошло. Его рука прошла сквозь ее тело. В этой версии истории Инны не существовало, а потому он не мог ее коснуться. Мышцы на лице отца сковала боль, а из его рта вырвался судорожный вдох.

– Мне жаль, – опустив голову, тихо произнесла Инна.

Рябинин прикрыл глаза, сделал несколько глубоких вдохов и кивнул:

– Да, конечно. Это все ужасно, но меня всегда утешала мысль, что все это не по-настоящему. Что есть материальная реальность, в которой и ты, и Алистер живы. И что моя дочь – взрослая девушка, которую, мне хотелось верить, я воспитал человеком с моральными принципами. И что же сейчас происходит?

Смутившись, Инна отвела взгляд.

– Я знаю, что с моей стороны нехорошо так поступать, – робко начала она. – Но… как кто-то может добровольно отказаться от такого подарка? Пап, я столько всего вижу, что после этого реальный мир кажется таким… незначительным. Я согласна, то, что делает Андмор – это ужасно. Но… неужели я должна ради этого рисковать возможностью видеть миллионы миров?

– Ты говоришь, как Эшли, – неожиданно встрял Алистер.

Инна невольно вздрогнула. Да, Маклейн – эгоистичная стерва, которую девушка всей душой презирала. Но что, если они не так уж и отличаются? Андмор предложил Маклейн Вселенную – и она предала человечество. Андмор предложил Инне альтернативные реальности – и она поступила так же. Неужели она такая же, как Маклейн?

Алистер стоял рядом и вглядывался в пустое место рядом с ней в надежде увидеть своего лучшего друга. Но человек не мог видеть невозможное. Зато Рябинин, похоже, видел его. В голубых глазах ее отца появилось тепло, немного смягчившее боль. Инна сказала:

– Ты знаешь, что такое потеря. Неужели ты хочешь обречь меня на нее?

Отец вновь посмотрел на нее:

– Я знаю о потерях. Знаю, что это больно и страшно, но больше всего – ужасно одиноко. А если потерять не одного или двух, а миллиарды, то это может и сломить. Но, Инна, если ты преуспеешь – то миллиарды выживут. Ты спасешь Землю. Ты должна забыть о сожалениях и делать то, что должна делать. Забудь о боли и горечи. Помнишь, чему я учил тебя: чувства только мешают работе?

Инна горько усмехнулась.

– Знаешь, бывают моменты, когда мне кажется, что ты в этом был не прав, а бывают, когда наоборот. Но даже если я забуду о чувствах, то даже с точки зрения логики – каковы наши шансы на победу? Очень маленькие, пожалуй, даже меньше, чем вероятность нашей с тобой встречи здесь.

– И все же мы встретились, – заметил Рябинин.

– Да, – улыбнулась Инна. – Но я более чем уверена, что все это подстроено Андмором. Знаешь, пап, мы столько времени потратили на то, чтобы восстановить квантовый компьютер… Но квантовит – уже сам по себе квантовый компьютер. Их связь с миллиардами других своих личностей позволяет им думать гораздо быстрее обычного человека. А наличие вероятномеров позволяет им просчитывать варианты истории и выбирать нужные действия, которые помогут им добиться желаемого. Андмор столько всего учел… он хочет, чтобы я забрала это