– Пусти, я в строю, – прошептал Курт примерно через двадцать шагов волочения.

Когти врагов хоть и разорвали в трех местах мышцы левой руки, но по счастливой случайности не повредили артерий. Кровь сворачивалась довольно быстро, но вот от боли наемнику хотелось громко орать и биться головой о стену. Громбмайсер очень пожалел, что в кармане его брюк не завалялось одноразового шприца с дозой морфия, обычно носимой с собой именно для таких случаев. У Метцлера, видимо, тоже лекарства не было, иначе он сам вколол бы его боевому товарищу.

– Кажется, оторвались. – Арно силой втащил Курта в одну из открытых комнат и, подперев дверь платяным шкафом, стал безжалостно рвать свой любимый черный плащ на бинты.

– Это только кажется, – простонал Курт, терпя боль и стараясь не потерять от нее сознания. – От нас же кровью несет за версту... через пару секунд пожалуют!

В подтверждение его слов в коридоре раздался топот бегущих, а затем дверь и приставленный к ней шкаф сотряслись под ударами.

– Ты иди... в окно... по карнизу... – закатив глаза, прошептал Громбмайсер. – К чему нам двоим?..

– Нет, не брошу! – стиснув зубы, замотал окровавленными прядями волос Метцлер.

– Сдохнем оба, кто отомстит?! – привел самый весомый аргумент Курт.

Друг внял голосу разума и исчез в окно. Побелевший в лице Громбмайсер рывком поднялся с кровати и вдобавок к смешному пистолетику в правой руке, вытащил левой из-за голенища ботинка нож. Смерть – неотъемлемая часть нашей жизни; каждый умирает так, как он жил: одни – борясь, а другие – лежа в теплой постели!

* * *

Сочувственные взгляды и бахвальство, воинственное потрясание оружием и молодецкая бравада, от этого цветника праведных эмоций Диану уже начинало тошнить. Никто не кричал о возмездии и не проводил митингов, когда семь месяцев назад подручные Дора хладнокровно вырезали ее отряд, лучший отряд во всей континентальной полиции. Несколько человек, разбросанных по всему Старому Континенту, сделали в совокупности... Да что в совокупности, каждый в отдельности сделал для спокойствия мирных граждан гораздо больше, чем все вместе взятые напыщенные, разжиревшие на взятках индюки, которых они перебили в проклятом участке. Сколько уличных торговцев, любителей выпить в публичных местах, проституток, нищих и безработных вздохнули свободней, когда не стало этих вымогателей? Но подобное никто не принимал в расчет, это же никак нельзя было использовать ни в предвыборной гонке, ни при укреплении своего бюрократического авторитета.

«Народ как стадо: куда гонят, туда и идет! Конечно, намного проще подхватывать чужие лозунги, чем попытаться думать своей головой!» – размышляла Диана во время несения мнимой патрульной службы, а на самом деле продвигаясь к казино.

Дарк молчал, то ли просчитывая, кто в их теплой компании предатель, то ли прикидывая шансы, что Мартин выжил. Горько, когда неизвестна судьба товарища, хочется что-то предпринять, но подлые мысли не крутятся в нужном направлении. Хуже отсутствия информации может быть только ее избыток. В навязанной им игре было столько неизвестных фигур, что голова трещала и отказывалась думать. А время неумолимо шло, гнетущее ощущение, что вот-вот должно произойти что-то значительное и ужасное, не покидало обоих морронов.

– Пришли, – меланхолично сообщил Дарк, доставая из кармана форменной рубашки сигарету и закуривая.

Диана не была слепой, она и так поняла, что они достигли конечной точки маршрута. Высоко над головой красовалась трехметровая голая девица, сидящая верхом на пятнистом желто-зеленом драконе, совершенно непонятно почему принимаемом всеми за мурену. Обилие выставляемых напоказ женских телес, да еще и в неприличных позах – один из основных принципов современной рекламы. Стоит только обзавестись вот таким вот уродливым чучелом, и ты просто обречен на успех, по крайней мере безграмотные толстосумы так думают, а ленивые рекламные агенты не торопятся их разубеждать.

– Кажется, мы не вовремя, – Диана намекала на отсутствие очереди перед входом и большую табличку «Закрыто», прилепленную прямо на пухлую ягодицу искусственной девицы. – Особое положение, не лучшее время для азартных игр, да и туристов на улицах уже давно не видно.

– Отнюдь, – заметил Дарк, не вынимая сигарету изо рта. – Внутри лишь персонал, половина его наверняка из клана Донато.

– А оставшаяся половина? – Гроттке вдруг стала мучить совесть. Мысль, что во время налета могут пострадать невинные, не давала покоя.

– Прислужники клана или просто дураки, выбравшие не то место работы. – Дарк внимательно посмотрел Диане в глаза. – Послушай, твоя совесть проснулась в неподходящее время. Дай ей снотворного, погладь по головке и отправь на боковую! Мы играем в такие игры, где гуманность и сомнения только мешают.

– А разве ты никогда...

– Бывало, – не дал договорить Аламез, – но только потом, когда дело довел до конца. После того как смертный приговор целой стране вынес, Кодвусом называлась, лет двадцать каждую ночь вином набирался, и то так недолго разгильдяйничал и себя, бедного, корил только потому, что не сразу воскрес, а лет через триста.

– Но там ведь живые люди, – упорствовала Гроттке, не к месту вспомнившая, что когда-то давным-давно давала клятву «служить и защищать».

– Ясно, что живые, а не мертвые, – спокойствие Дарка было незыблемым, как скала. – Интересно, а как ты назовешь индивидуумов, что движутся, едят, размножаются, справляют прочие физиологические потребности, но мыслят в жестких рамках поставленных перед ними задач и выражают только те эмоции, какие в данный момент захочет узреть хозяин?

Диана растерянно пожала плечами. Неожиданная постановка не относящегося к делу вопроса озадачила девушку и привела в замешательство.

– Понимаю, сложно дать определение, – покачал головой Дарк, – вроде бы и не люди, и «зомби» не назовешь, так, нечто среднее... биологические единицы идентичного людям вида.

– К чему это ты?

– А к тому, милая, – тяжело вздохнул Дарк, – что если мы с тобой сейчас проявил мягкотелость и слабохарактерность, то люди такими вот уродами в будущем и станут. Ты этого хочешь?

Девушка промолчала, но по интенсивному мотанию ее головы Аламез понял, что не очень.

– Ну вот тогда дурью и не майся! Пошли, у нас мало времени, через час и семнадцать минут мы должны вернуться к фургончику. Естественно, нашим «друзьям» о случившемся знать нежелательно.

Дарк расстегнул кобуру и уверенным шагом направился к запертым дверям казино. Опасения Дианы не оправдались, служащих внутри не было, за исключением семи человек в форме охранников. Они не удивились появлению служителей порядка и тут же отперли перед ними дверь. Когда в городе творится черт знает что, желание властей осмотреть публичные заведения изнутри вполне уместно и понятно.

Дальше все произошло очень быстро, морроны вошли в холл, а через десять минут уже вышли, немного вспотевшие и истратившие половину боекомплекта. Еще через четверть часа грянул взрыв, третий за последние сутки в Варкане. Девица на пятнистом драконе уже не смущала взоры добропорядочных граждан своими аппетитными телесами.