Нет, не поможет им «Оррэд», точнее, «Девятнадцать шестьдесят один» – ни монстров победить, ни девушек спасти из беды. Не поможет. Над чем голову поломать, тут есть, конечно, но это не сейчас, не сейчас…

Язон резко повернулся и почти нос к носу столкнулся с Арчи и Керком. Оказывается они уже давно стояли в командной рубке кетчерского звездолета.

– Язон, – сказал Керк. – Брось это все. Пусть звездолетом занимаются Арчи и Стэн, у них хорошо получится. А мы должны лететь в Томхет и как можно скорее.

– Крумелур готов помочь в спасении Виены?

– Не совсем так, – странно ответил Керк, – но мы должны лететь.

По дороге выяснилось: Крумелур здесь и сейчас не может им больше сказать ни слова по поводу происшедшего. В разговоре с Керком он преимущественно мычал, вздыхал, неопределенно хмыкал, глаза его дико бегали, а руки беспорядочно летали над клавишами универсального пульта управления и связи – того и гляди нажмет что-нибудь не то. В общем, Крумелур пребывал на последней стадии истерического спокойствия перед серьезным нервным срывом. Керк сумел почувствовать это лучше других, чисто по-человечески понял фэдера, и не стал с ним спорить.

– А где же и когда мы все узнаем? – недоумевал Язон.

– Очень скоро, – поведал Керк. – Но не здесь. А на Радоме.

– Где?! – не поверил Язон.

– На планете Радом.

Язону вдруг сделалось нехорошо. Очень нехорошо. Как если бы несколько мощнейших экстрасенсов взломали его ментальную защиту и принялись транслировать прямо в мозг все мыслимые отрицательные эмоции. Катер уже подлетал к столице северного континента.

– Мета, ты с ума сошла! – воскликнул Керк. – Выбрать такую траекторию для захода на посадку! Ведь Язону нельзя подниматься над планетой выше, чем на сто километров.

Катер резко пошел вниз. Боль, тошнота, глубокая депрессия стремительно отступали, растворяясь в нормальном восприятии мира, но оставили в памяти отвратительный осадок.

«А вот и проверочка! – подумал Язон, с трудом приходя в себя. – Не врали, выходит, местные ребята! Мне действительно никуда отсюда не деться».

А вот чего он никак не мог взять в толк, так это с какой радости свирепый Керк сделался вдруг таким смирным и покладистым. Впрочем, пиррянский вождь с давних пор неплохо разбирался в тонкостях дипломатии. Это Язон все больше наблюдал его в бою, да в ожесточенных спорах со своими. А вообще-то, разве не старина Керк еще на заре их знакомства курировал все внешние связи Пирра? Седовласый гигант умел не только драться, за свою жизнь он урегулировал многие серьезные конфликты в Галактике. Он знал, что такое проявить выдержку, если надо. Сегодня было надо, как никогда. Правда, сдержанность Керка больше всего походила на сдержанность туго сжатой пружины, которую продолжают давить еще и еще. Ох, не поздоровится ни планете Мэхаута, ни Радому, если эта пружина, наконец, распрямится!

А в Томхете даже в бункер не поехали. Короткую беседу провели прямо в космопорту.

– Почему именно Радом? – поинтересовался Язон.

– Потому что Риши забил нам стрелку именно там. Разбор будет вести сам Гроншик – авторитет первого ранга.

От всех этих жаргонных словечек на Язона повеяло слегка подзабытой романтикой бандитской жизни на Кассилии. И напряженно вспоминая свой немалый опыт того времени, Язон попытался подыскать соответствующие выражения, чтобы правильно попасть в тон разговора:

– Пусть только твой друган Риши не пытается гнать фуфло. С пиррянами такие фортели не проходят. Сам понимаешь, я остаюсь здесь. А за наших людей будут отвечать Керк и Мета.

– Женщина не может участвовать в разборе, – жестко сказал Крумелур.

– Пиррянская женщина может, – еще жестче ответил Язон и буквально просверлил Крумелура взглядом насквозь.

Крумелур сдался:

– Ладно, я объясню братишкам. Но это вам будет дорого стоить.

– Представишь счет, – бросил Язон небрежно.

Он не хотел обсуждать конкретные цифры, да и вообще не был уверен, что речь идет о деньгах. Сейчас это не имело значения. Он одержал маленькую, но очень принципиальную победу и чувствовал стопроцентную уверенность в своей правоте. Вот именно сейчас он должен расстаться с Метой. Она окажется нужнее там, где пойдет суровый мужской разговор. А уж сам Язон будет помогать Арчи и Стэну в разгадке тайны «Оррэда», которая так внезапно переплелась с тайной «Овна».

Сверхскоростной, но довольно тяжелый военный катер, именуемый почему-то смешным словом «карака», стартовал через пять минут и взял курс на Радом. А за Язоном прилетел Стэн. Ему все равно надо было побывать в Томхете. Паоло Фермо, главный здешний технарь, как выяснилось, обещал познакомить пиррянского специалиста с неким уникальным фэдерским оружием. И Язон из любопытства отправился вместе с ними в арсенал.

Четверо пиррян на современном и отлично оснащенном военном корабле, без боя конечно, не сдались бы, в крайнем случае сумели бы отступить и вызвать подкрепление. Но уж слишком не обычная техника была применена против них.

Сначала супербот-невидимку по имени «Ласточка» выдернули из джамп-режима отчаянным сигналом тревоги, транслируемым во всех диапазонах. Спешка спешкой, но не помочь терпящему бедствие в космосе – это позор для любого пилота. Затем пиррянский экипаж был буквально огорошен и дезориентирован самим внешним видом пострадавшего корабля, сигналившего о помощи. Им навстречу сквозь черную межзвездную пустоту плыл настоящий боевой слон. Он болтался в пространстве, вытянув вперед длинный хобот и раскинув в стороны большие, как крылья, уши. Лапы были слегка подогнуты и безвольно висели, словно и впрямь это было несчастное подстреленное животное. В общем, «Ласточка», вполне готовая к любым неожиданностям, тем не менее доверчиво пошла на стыковку, попутно запрашивая «слона» о деталях катастрофы. «Слон» же подавал теперь только нечленораздельные сигналы, что скорее всего свидетельствовало о резком ухудшении ситуации на его борту.

До стыковки однако дело не дошло, потому что из хобота навстречу «Ласточке» внезапно вырвалось легкое мерцающее облачко. Газа? Пыли? Компактно свернутого силового поля? Последнее было ближе всего к истине, но пирряне поняли это, когда посверкивающая оболочка уже окутала супербот и лишила его в одно мгновение не только боеспособности, но и всякой мобильности. Лиза смекнула, что это новейшее блокирующее поле, усовершенствованный вариант давно известного «парализующего луча», и не стала играть в рулетку, то есть испытывать наугад все по очереди наступательные и оборонительные системы своего корабля. Неосторожный выстрел или случайный резонанс несовместимых полей мог закончиться чем угодно, в том числе и аннигиляцией. Так что разумнее всего казалось теперь вступить в переговоры, тем более, что на таком расстоянии Виена должна была отлично «слышать» мысли вражеского экипажа. Теперь-то уж ясно было, что «слон» – это коварный враг а не терпящий бедствие звездолет.