– Какое у них оружие, Моня? Откуда?

– Ну какое у них может быть оружие? Гражданское, конечно, но вы что, думаете, что если получить из «гвоздильника» прямиком промеж рогов, то доктор понадобится? Не знаю, доползут ли они до ближайшей горки, но вот друг друга перестрелять – это сколько угодно.

– Господи, только этого мне не хватало! Слушай, отправь туда кого-нибудь из своих, покрепче, и санитаров со всем необходимым. Как полезут из-под купола – сразу фиксировать, и в госпиталь, а я потом сам разберусь.

– Понял, – кивнул Чечель, вытаскивая из кармана кителя служебный коннектер. – Выпили б вы винца, ваша милость, – предложил он после того, как отдал необходимые приказания командиру санитарной роты.

– Что? – испугался Ланкастер. – Вроде ж порядок… ты чего мне тут, шутишь, гад такой?

Моня рухнул в кресло и неопределенно пошевелил пальцами.

– Вы выпейте, хуже оно не будет. Я ведь знаю, что у вас в сейфе пол-ящика «Токамуса» стоит. Я как врач вполне разрешаю вам выпить до обеда.

– Да это шантаж какой-то! – возмутился Ланкастер, однако все же выбрался из-за стола и распахнул дверцу сейфа.

Он налил по стакану себе и Чечелю, присел на подоконник и усмехнулся:

– Говори давай. Я же знаю, что ты никогда не начинаешь просто так. Что у тебя стряслось?

– У меня пока ничего, – ответил начмед. – Вот только мне странно, почему вы, командир, все время молчите. Складывается такое ощущение, что вы опять знаете больше, чем хотите нам рассказать. Я не говорил вам… в общем, у Рауфа на этом фоне развился легкий психоз. Он не может идти в бой вслед за человеком, которого перестал понимать.

– Мне и впрямь нечего сказать, Моня, – глубоко вздохнул Виктор. – Мы, Моня, оказались в крепчайшем дерьме, и хуже всего то, что за это дерьмо нам придется проливать кровь. А жаловаться, как ты понимаешь, некому.

– Да, ближайший военный прокурор довольно далеко отсюда. Знаете, командир, мне тут пришла в голову одна мысль… вам не кажется, что мы имеем дело с кем-то из коалиции эсис?

– Кажется, – кивнул генерал. – Но начинай ты. С чего ты взял?..

– Я подумал об этом сразу, как только узнал, что Аннат контактировал с какими-то там «духами». Почему, спрашивается, он, дикарь, этих самых духов не испугался? Или, учитывая стандартную реакцию бородатых на все непонятное, – не попытался их угробить? Нет, ей-богу, здесь здорово пахнет знакомыми технологиями, пускай и не совсем в том варианте, с которым сталкивались мы. Получается ведь что? Некий колдунишка, ползающий по пещерам в поисках галлюциногенных грибочков, наталкивается на инопланетян, которые тут же его вербуют и начинают задвигать ему тезы на предмет того, как бы покрепче прищемить нам нос.

– Ну, может быть и не «тут же», но я размышлял точно так же. Возможно, кстати, что они очаровали не только Анната. Но что нам с этого толку? О составе коалиции и возможностях ее участников толком не знает даже разведка. Рассуждая логически, их военный потенциал не может составлять сколько-нибудь заметную величину, потому что в таком случае мы воевали бы не только с эсис, а с кем-нибудь еще впридачу. Да и вряд ли сами эсис допустили бы создание такого потенциала. Какие-то силы они, вероятно, имеют, но с нами им, конечно же, не справиться. Я вообще не могу понять, у кого это хватило ума лезть на наши территории, зная, какой топор сейчас же треснет их по загривку. Логика войн едина для всех известных нам рас. Война – она для всех война, каким бы странным ни казалось нам мышление тех или иных персонажей. Законы войны строятся на чистой арифметике. Эсис имели мощный, тщательно подготовленный кулак, но оказались не способный к мобилизации промышленных и силовых ресурсов после того, как кулак развалился. Но, располагая этим кулаком, они действовали в рамках абсолютно нормальной логики, пытаясь свалить нас серией первых же ударов – настолько сильных, насколько они считали нужным. Ни один психически здоровый военачальник не станет вводить свои силы на территорию противника поротно или побатальонно: ворота вражеской крепости не проломишь струйкой воды. Вот здесь-то, Моня, и кроется главная загадка. Я не могу понять… неужели же они и в самом деле настолько сильнее нас, что могут пренебречь основными принципами военного искусства? Но и тогда, уж поверь мне, как ученому, было бы куда проще свалить нас массированным ударом, чем затевать всю эту возню с десантом на одну-единственную, пусть и беззащитную, планету.

– Вы уверены, что только на одну?

– Безусловно, да ты и сам это понимаешь. Если бы хоть где-то еще обнаружилось нечто подобное, – а ведь эта публика, заметь, действует довольно грубо, то по всей Конфедерации уже ревела Красная тревога. Это несоответствие занимает все мои мысли, я буквально не могу думать ни о чем другом! Логика, Моня, логика: куда она, черт ее дери, подевалась?

Мозес Чечель одним глотком допил свое вино, поставил стакан на стол и поднялся.

– Я хотел бы попросить вас об одной вещи, – проговорил он, оправляя на себе китель. – Когда вы решите лететь к этому вашему кузнецу, не летайте без меня. Что-то не нравится мне в этой райской долинке, вот честное слово.

– Хорошо, – кивнул Ланкастер. – Наверное, завтра.

Чечель козырнул и вышел из кабинета.

– Ну, как там? – зачем-то спросил его молодой дежурный адъютант.

– Нормально, – дернул плечом Чечель.

«Командир слишком много лет просидел на научной работе, – вдруг подумал он. – И слишком хочет к ней вернуться…»

Оказавшись за дверями штабного блока, он глубоко втянул носом прохладный еще утренний воздух и, пораскинув недолго мозгами, отправился в офицерскую кантину.

Ланкастер тем временем снова развернул план-схему базы и минут десять смотрел на нее, не отрываясь. Подлив себе вина, он раскурил сигару, подошел к окну, затем резким рывком распахнул раму. В ближайшем к штабу парке бронемашин звенел молодой голос дежурного лейтенанта, отвешивающий наряд нерадивому солдату. Виктор сплюнул в песок под окном и вернулся за стол.

– Нет, не надо пока суетиться, – решил он. – Случись что, мы их и так встретим.

Ему отчаянно хотелось соврать самому себе, но генерал Ланкастер прекрасно знал – хоть его легион и оснащен большим количеством тяжелой техники, обороняться его солдаты не умеют совершенно. Да и сам он, к сожалению, тоже.

1.

– Ну? – спросил Озеров, раздраженно дернув себя за лацкан кителя. – И где ты был вчера, когда тебя искали чуть ли не с полицией? Или офицеру СБ положено прогуливать службу, выключая при этом коннектер? А если война?

– Да хоть пожар пополам с потопом, – хмыкнул Скарбелотто. – Я могу присесть? Шеф, у меня очень серьезное дело. И не только серьезное, но и срочное.

– Садись, – буркнул его начальник.

Стакан был не только трезв, но и без малейших следов похмелья. Вкупе со вчерашним невыходом на службу это чертовски интриговало.