Мы в доме одни, и мне понятен ее страх. Если я сейчас дотронусь до нее, меня уже ничего не остановит. В это мгновение все предельно откровенно для нас двоих.

– Не надо, Стас, пожалуйста. Ты обещал… – закрывает глаза, но я уже отступаю.

Да, я обещал. Она права. И у меня до хрена времени, чтобы попытаться с этим справиться в одиночку.

– Бампер, мне кажется, или Фролова накрыло? Что происходит? Саня сказал, что он отдал ему контроль за гонками, а сам снова участвует в заездах. Я думал, мы с этим справились.

– Да. Уже неделю не вылезает из клуба, тренажерки, и не просыхает. А ночью носится на байке. Так и варится в дерьме. Пытался вразумить дурака – не помогает. Вчера на западном треке завелся с ребятами Глеба, завязалась драка, пришлось улаживать конфликт. Но свои деньги мы сняли, хотя и отстегнули ментам. Тебя не стал дергать, вам с Женькой сейчас не до ночных звонков.

– Причину знаешь? Разобьется же к черту. Он никогда не знал меры.

– Несчастная любовь со всеми вытекающими. Фролу явно адреналина не хватает на одно место.

– Стас и любовь? Бампер, ты серьезно?

– Да ладно тебе, Люк, себя вспомни. Давно ли сам к Шаману летал за острыми ощущениями. Нужные люди в курсе, как Большой Босс полгорода на уши поднял, роя землю носом.

– Помню, потому и удивлен. Да и тебя на мосту с Варданом – тоже надолго запомню. Но Фролов… Он никогда не рассказывал. Думаешь, и правда зацепило?

– Если учесть, что Стас превратил мой кабинет в келью, а себя в небритого отшельника – очень даже. Эта девчонка – его сводная сестра. Там, кажется, не очень красивая история вышла в прошлом с ее отъездом. Саня вскользь упоминал, ну а мне никогда не составляло труда связать концы, ты же знаешь. Я видел ее пять лет назад. Однажды мы искали девчонку с Фролом в ночном городе, – она только приехала и потерялась, – так вот Стас тогда чуть не рехнулся. Он был повернут на ней, когда она еще была ребенком. Ну а сейчас она вернулась и, судя по всему, не хочет его. Так что у нас проблема, Люк. С любовью и самооценкой. И со всей этой историей с гонками.

– Да уж. Здесь не позавидуешь.

– …ж-женщины зло.

– Ну вот, сам видишь. И это называется справиться? Фрол, твою мать, если ты заблюешь мне в кабинете ковер, я тебя пьяного заставлю его драить? Ты меня услышал?..

Черт, я пьян. Снова. Кто-то зовет меня. Кто? Я поднимаю голову и тут же опять роняю затылок на диван, закрывая ладонью глаза: какая, к лешему, разница! Главное, что мне хорошо. Хорошо?.. Пальцы сжимаются в кулак, грубо отирая сухие губы. Ударивший в глаза свет заставляет зажмуриться.

Нет, мне паршиво. Паршивее некуда.

– Р-рыжий, отвали. Или дай воды. Только не зуди.

– Чертов дурак!

– Предлагаешь мне убраться? Я могу…

– Нет уж, оставайся. Все равно за тебя переживать, так здесь хоть под присмотром. Нельку не прогоняй. Девчонка помочь хочет, переживает. В конце концов, я ей за работу деньги плачу, а тебе лишняя чашка кофе не помешает.

– Знаю я ее помощь. Думал, что смогу, но нет. Не хочу. Никого не хочу! Скажи: пусть не лезет, мне никто не нужен!

Чья-то рука протягивает стакан с водой, и я жадно пью. Не Рыжий. Люков.

– Слушай меня, Фролов. Внимательно слушай. Неважно, что там у тебя стряслось и где болит, но пора с этим дерьмом завязывать. Ты нам с Рыжим в деле нужен, живой и здоровый. У нас на тебя большие планы, понял? Сунешься на трек – переломаю ноги. Без анестезии переломаю, ты меня знаешь. Однажды мне уже пришлось вытрясти из тебя душу, я не поленюсь повторить еще раз.

Может. Помню. Отличное получилось знакомство, спасибо Бамперу. В больнице провалялся неделю, но с гонками и драками завязал, однажды напоровшись на угрюмого, взрослого парня. Но сегодня, даже пьяный, смеюсь: сколько еще я буду оставаться для них младшим.

– Люков, ты забыл, что я вырос? Ломай, Илюха. На душе так хреново, хоть боль почувствую.

– Анастасия, пожалуйста, сосредоточьте внимание на фигуре. Дайте тень. Глубину! Композиция хороша, но я хочу видеть мотив, целостность выбранного вами образа бродяги. Кто он? Что он? Зачем он?.. В каких облаках вы нынче витаете, дорогуша? Я вас не узнаю! Вы нужны мне здесь, в этой мастерской. С живым вниманием и блеском в глазах, понимаете?! А вы что творите? Вы закрыты! Вас тут нет! Творца нет! Кто, ответьте, вместо вас должен вдохнуть жизнь в эти грифельные штрихи?

Маэстро Лесовский очень эмоциональный человек, вспыльчивый, требовательный и весьма взыскательный как педагог. Вот и сейчас, стоя надо мной, он огорченно взмахивает рукой, без жалости указывая на мои промахи.

Понимаю. Еще как понимаю. Стараюсь сосредоточить внимание на рисунке – и не могу. Подходит к концу второй час занятия с талантливым художником, а я, в отличие от других учеников, не выполнила и половины задания.

– Извините, Груно Исакович, – откладываю карандаш, отворачиваюсь, чтобы наклониться за сумкой. – Если позволите, я закончу работу дома.

– Вы плохо себя чувствуете, Анастасия? – губы маэстро обиженно поджимаются. Он не привык растрачивать себя на нерадивых учеников, его время и внимание стоит дорого, но я сегодня просто неспособна сохранить творческий пыл и азарт. Внимать замечаниям художника. Не сейчас, когда мысли заняты другим, а настроение совершенно не творческое.

– Нет, все хорошо, спасибо.

– И все же, я бы хотел увидеть конечный результат.

– Конечно.

Я встаю, убираю рисунок и собираю вещи. Иду между мольбертами, за которыми сидят такие же, как я, ученики, к выходу, чтобы попрощаться и закончить урок.

– До свидания, Груно Исакович, – пытаюсь улыбнуться художнику, коротко обернувшись, но ничего не выходит, и я молча закрываю за собой дверь.

Господи, если ничего не изменится в ближайшее время и я не справлюсь с чувством вины и с собственным сердцем, измучившим меня упреками в последние дни, занятия с маэстро можно будет смело сводить на нет.

– Настя? Уже освободилась?

Вновь он – Сергей Воропаев. Стоит у машины, сунув руки в карманы брюк, встречая мое появление на крыльце художественной студии Лесовского приветливой улыбкой, скользнувшей на самоуверенный излом губ.

– Привет, Матвеева, отлично выглядишь! Впрочем, как всегда.

Я встретила брата бывшей одноклассницы несколько дней назад в университете, на бегу угодив в чьи-то объятия, и теперь он странным образом, снова и снова оказывается в зоне моего внимания.

Увидев парня, я подхожу к нему, чтобы заглянуть в глаза.

– Сергей, если ты опять скажешь, что встретил меня случайно, я тебе не поверю. Это слишком прицельно, чтобы оказаться простым совпадением. И ни капли не смешно.