Соня пришла, — с сожалением поднимаясь, сказала Динка. — Я открою.

* * *

Влада живо выскочила из-за стола и тоже помчалась встречать мать, так что Макар остался на кухне один.

Внезапное появление Динкиной сестры слегка его напрягло. Не то, чтобы он боялся встречи с Соней лицом к лицу, но все же воспоминания о том, на какой ноте они расстались десять лет назад, когда она приходила к нему в больницу, заставляли Макара чувствовать себя немного не в своей тарелке.

Впрочем, он не успел толком загрузиться на этот счет: его слух явственно уловил мужской голос. Это определенно была не Соня… Макар сразу же напрягся и прислушался повнимательнее.

— Это папа Андрея! — вернувшись к столу, заявила Влада, немного разочарованная и уже настроившаяся ехать домой.

Понятнее все равно не стало.

— Какой еще папа Андрея? — уточнил Макар — чуть более резко, чем ему самому хотелось бы.

— Ну, Андрей Тяпкин из моей группы в садике, — простодушно объяснила девочка. — А это его папа.

— Чудесно. И что он здесь делает?

— Да не знаю, — Влада пожала плечами. — Он все время с тетей Диной о чем-то разговаривает… И в садике тоже.

Вот значит как. Макар быстро встал из-за стола и двинулся в сторону входной двери, чтобы лично полюбоваться на столь общительного «папу Андрея».

— …вчера случайно услышал, что елку ты так и не поставила, — донесся до Макара голос незваного визитера. — А я как раз собираюсь на елочный базар. Хочешь, куплю елку и для тебя тоже? Настоящую, живую, с запахом и смолой… И помогу тебе ее установить… а если хочешь — то даже украсить.

— Спасибо, Тяпа, но не надо, — раздался несколько растерянный голос Динки.

Тяпа?! Вот те раз!

— Вообще-то у нее есть, кому за елками ездить, — заявил Макар, появляясь в поле зрения Тяпы и вставая у Динки за спиной. — Так что ты не по адресу, дружище. Мы как-нибудь сами разберемся.

Динка при его появлении сразу как-то сжалась, словно в ожидании скандала, а бывший одноклассник уставился на него во все глаза.

— Вознесенский? Мак?! — недоверчиво спросил он.

— Он самый, — кивнул Макар и несколько демонстративно, этак по-хозяйски, приобнял Динку за талию.

Тяпа сразу сник.

— Ну, нет — так нет… — потерянно пробормотал он, неловко перетаптываясь с ноги на ногу. — Тогда я пойду… да?

Макар внимательно наблюдал за выражением Динкиного лица.

— Конечно, — отозвалась она, уставившись на Тяпу странным взглядом, в котором причудливо смешивались жалость и неприязнь. — И не надо больше сюда приходить… ладно? Влада тебя видела, может начать болтать в группе, не дай бог слухи по всему саду пойдут, жена узнает…

— Да, конечно, — кивнул Тяпа, ссутулился и с трудом выговорил:

— С наступающим тебя. Всех… вас.

— И вас так же, — откликнулась она.

Тяпа наконец развернулся и принялся неуверенно, словно инвалид, спускаться по ступеням крыльца. Динка с видимым облегчением захлопнула за ним дверь и в изнеможении привалилась спиной к стене.

— Ну и что это сейчас было? — холодно спросил Макар.

Она подняла на него недоумевающие глаза.

— Не знаю. Я и сама не ожидала, что он вот так заявится…

— Что у тебя с ним? — спросил он, ненавидя себя за эту резкость и между тем не в силах остановиться. — Между вами что-то было? Ты с ним спала?

— Пошел ты, — моментально ощетинившись, прошипела она. — Еще я перед тобой только не отчитывалась, с кем спала, а с кем нет.

Макар тут же опомнился и ужаснулся тому, что сказал. Словно протрезвел.

— Прости-прости-прости, — покаянно забормотал он, хватая Динку за руки и беспорядочно целуя ее лицо — в лоб, нос, щеки, куда придется. — Конечно же, я не имею права тебя ни о чем спрашивать и ни в чем обвинять. Просто… я реально с ума схожу, когда об этом думаю. Я ревную как ненормальный! — беспомощно добавил он. — Стоит только подумать, что у тебя была какая-то личная жизнь… какие-то парни… я ненавижу каждого из них. Просто убить готов!

— Но ведь ты тоже не вел монашеский образ жизни, — справедливо возразила Динка, не уворачиваясь, однако, от его горячих губ и позволяя себя целовать.

— Ну и что, — выдохнул он. — Это вот все… все, что было… вообще для меня ничего не значит.

Динка обессиленно уткнулась носом ему в грудь.

— Вот и у меня точно так же. Все, что было — как будто не со мной. Я уже ничего не помню… и для меня это тоже абсолютно ничего не значит.

Он взял Динкино лицо в ладони и уставился ей в глаза — практически зрачки в зрачки.

— А я? Я значу? — почему-то шепотом спросил он.

Динка покачала головой.

— Какой же ты все-таки непроходимый дурак.

И через секунду они уже целовались — голодные, безумные, терзая губы друг друга, сталкиваясь зубами и языками, захлебываясь от этой невыносимой жажды, физической потребности друг в друге, стремлении быть вместе… Целовались так, что даже не сразу заметили открывшуюся дверь.

— А чего это у вас не заперто? — привел их в себя немного ворчливый женский голос. — Ночью тоже открыто было? Ну Дин, ты в своем репертуаре…

Это была Соня. Заметив наконец, что Динка вообще-то не одна, она сконфуженно выдавила:

— Ой…

Судя по всему, она несказанно удивилась, когда обнаружила свою сестрицу страстно целующейся. Когда же Макар, пытаясь отдышаться, оторвался от Динкиных губ и встретился взглядом с Соней, у нее сделалось такое лицо, будто она увидела привидение.

— Макар?.. — в шоке выдохнула она наконец, бледнея на глазах.

— Привет, Сонь, — кивнул он. — Да, это я.

* * *

Соня не стала надолго задерживаться, даже от чая отказалась — быстренько одела Владу, невпопад и нескладно отвечая на какие-то Динкины вопросы. Макар видел, что она упорно избегает его взгляда, и в принципе понимал, почему. Ему бы тоже было неловко на ее месте, пусть даже спустя столько лет…

— К папе не зайдешь? — дежурным тоном спросила Динка напоследок.

Соня покачала головой.

— В другой раз… Передавай ему привет и поздравь от меня с Новым годом.

— Обязательно передам, — Динкины губы искривила ироничная усмешка.

— Вот… это тебе от нас с Владушкой, — Соня суетливо достала из сумки небольшую коробочку в праздничной упаковке. — С наступающим, систер. Хорошо тебе… вам… — она покосилась на Макара, но тут же отвела глаза, — отметить.

— У меня тоже есть подарки для вас с Владой, — Динка протянула Соне пакет, видимо, заранее приготовленный и ожидающей своего часа в прихожей. — С наступающим.

Сестры неловко обнялись и клюнули друг друга в щеки, затем Динка расцеловала племянницу. Все это