Если вы просто просмотрите финансовые страницы газет, то не увидите и намека на то, что происходят хоть какие-то изменения. Шрифт тот же самый, язык тот же самый, информация — исключительно о ценах: облигации пошли вверх, доллар пошел вниз, розничная торговля растет — в общем, только конкретные детали. Что ж, значит, все пришло в норму. Да, в конце 1960-х гг. у нас произошла встряска, нам пришлось замереть и задержать дыхание, но теперь мы снова там, где были: Эйзенхауэр на троне, фунт стерлингов стоит фунт стерлингов, а по всей стране четвертого июля, в День независимости, звонят колокола. Журнал Time от 4 июля 1955 г. писал:

Так что, симфония прогресса звучит снова? Или все-таки Артуру Бернсу есть о чем беспокоиться?

Например, поговаривают о том, что старая добрая Протестантская этика умерла. Что произошло с работой? Уже никто не хочет работать? А рост? Вся система строилась на принципе роста, в этом ее смысл, только так она и работает. Тогда откуда все эти разговоры о нулевом росте вообще, о нулевом росте населения, о нулевом росте экономики? Всякого добра на планете столько, сколько есть, и не больше, а в том темпе, в котором мы это добро потребляем, через х лет у нас не будет никакой планеты. Апокалиптические предсказания приходят не только со стороны экологов, но и от деятелей культуры. «Революция ХХ века произойдет в Соединенных Штатах, — пишет французский критик Жан-Франсуа Ревель, — и она уже началась». «Грядет революция, — пишет Чарльз Райх. — Она не будет похожа на революции прошлого. Она зарождается в индивидууме и в культуре, а изменения политической структуры станут лишь завершающим ее актом… Это революция нового поколения».

Если любое из подобных заявлений — правда, то мы просто не можем вернуться туда, где были. Большинству людей трудно воспринимать радикальные перемены, и финансовые менеджеры в этом плане не исключение. Их подход прост: конечно, перемены, ну так мы продадим что-нибудь и купим что-нибудь другое, чтобы к этим переменам подладиться. Вы говорите, что работа выходит из моды? Прекрасно, мы будем покупать акции индустрии развлечений. Вот мои шесть акций компании «Свободное время», а уж акции компании Диснея я держу Бог знает сколько лет! Финансовые менеджеры работают по принципу теории замещения: структура остается той же, а вот внутри этой постройки ты можешь двигать вещи как угодно. Прекрасную фразу произнес некий джентльмен, с которым я встретился, вернувшись с завода по производству автомобилей Vega. Я рассказал ему, что одной из проблем в тех краях стала наркомания и что на одном из заводов число рабочих-наркоманов — уровень и правда показался мне чрезвычайно высоким — составляет порядка 14 %.

— Что ж, — сказал он, — я давным-давно не держу акций автомобильных компаний. Но 14 %! Боже, а кто ж для них делает столько шприцев?

Может быть, замещение — единственное, о чем нам еще можно думать. Ну ладно, что-то исчезает, а качество жизни растет, возврат к природе, за велосипедами с десятью скоростями — очередь, а кто тут у нас выпускает велосипеды с десятью скоростями? Ага, экологи набирают силу, ну-ка, где тут список компаний, загрязняющих водоемы?

Это может быть здоровое мышление на тактическом уровне, но ведь есть еще и уровень стратегический. А на стратегическом уровне приходится анализировать более глубинные перемены — собственно, так оно быть и должно, без узких и ограниченных рассуждений о том, что продать, а что купить.

Поэтому одна из моих остановок — Лордстаун, где я и хочу увидеть истоки беспокойства и отчаяния Артура Бернса: «Если бы жизнь стала на время хоть чуточку спокойнее…»

В автомобильной промышленности (если мы на момент приостановимся на узкоограниченном уровне) награды и наказания очень ощутимы. А поскольку автомобильная промышленность — фантастически гигантская часть Америки, то это должно влиять и на всех нас. General Motors — о Господи, даже размеры General Motors невозможно себе представить. На компанию приходится каждый седьмой доллар в продукции, производимой всей промышленностью страны. Уровень продаж у нее больше бюджета любого из 50 штатов и любой страны в мире за исключением США и Советского Союза. Но даже General Motors сталкивается с проблемами. Как сказал Генри Форд II, японцы поджимают нас с флангов. В один прекрасный день, как он выразился, эти японцы смогут выпускать все автомобили в Америке. Проблема — точнее, одна из проблем — заключается в том, что импорт растет невзирая на идеологию Детройта: «Маленькие машины, фи! Да американцы их не будут покупать! Американцам нужна мощь, нужен секс-символ, нужна спортивная раскраска, мощные воздухозаборники для несуществующего воздуха, иллюминаторы для воды, которой нет, они хотят оставлять черный след от шин, срываясь с места на зеленый свет, чтобы резина горела на дороге! А названия автомобилей подчеркивают технологии: Firebird и Thunderbird, Cougar, Barracuda и Impala — гррр! рррм! Да, во всем этом нет ничего маленького. Поэтому все удобные небольшие автомобили в продаже — импортные.

В конечном итоге было продано достаточное количество удобных небольших машин для того, чтобы платежный баланс начал вызывать беспокойство. Даже Вашингтон стал давить на Детройт, и Детройт подумал: «О'кей, мы сами сделаем удобную небольшую машину». В General Motors наелись досыта городскими проблемами Детройта, поэтому и выстроили завод Vega за $250 млн посреди кукурузных полей Огайо. А потом появилась рабсила — самая молодая рабсила, которая водилась в округе. И на них только поглядеть: волосы до лопаток, усы, бакенбарды, расклешенные джинсы, в общем, тот же самый набор, что и в Беркли или на Гарвард-сквер.

Приведенная ниже цитата принадлежит одному из менеджеров компании Ford, однако сказанное им относится не только к любому заводу в автоиндустрии, но и к большинству фабрик и заводов вообще. Докладная записка была написана представителем отдела по работе с персоналом и адресована начальству. В ней он говорит о настоящем и будущем. Этот человек был далеко не дурак, а его докладной записке место в учебниках по социологии, а не в закрытых шкафах с документацией. (Записка была скопирована на ксероксе, а потом попала в руки одному моему другу и через него ко мне. Я думаю, что одна из копий добралась и до Объединенного профсоюза рабочих автомобильной и авиакосмической промышленности и сельскохозяйственного машиностроения, потому что его вице-презицент Кен Бэннон в своем интервью использовал кое-какие фразы оттуда — слово в слово. Чистой воды самиздат — можно представить, что эти ксероксы наделают в России, когда туда доберутся!) Количество нарушений дисциплины росло, текучесть рабочей силы выросла в два с половиной раза, прогулы стали тревожной нормой по понедельникам и пятницам. (Отсюда следует бесполезный совет: никогда не покупайте автомобили, сделанные в понедельник или пятницу. Впрочем, дилер все равно убедит вас, что его машины выпущены исключительно во вторник или четверг.) Более того, рабочие перестали слушаться бригадиров и начальство. Почему?