Распахиваю глаза. Мэри у нас тихая заводь, значит. А я что? Неистовая горная река, бурлящая белоснежной пеной?

Неужели он устал от меня? Он хочет озеро спокойствия, а не горную реку? Неужели между нами распахнулась пасть бездны, а я была настолько слепа, что заметила это только сейчас? К глазам подступают слезы, и я отворачиваюсь. Так, нужно взять себя в руки. Что бы сказала Тильда? «Хватит себя накручивать, глупышка, просто выпей бокал вина!»

– Хочу вина, – говорю я, открывая холодильник. – Тебе налить бокальчик?

– Угу, только закончу сейчас с мятой, – отвечает Дэн, поглядывая на часы. – Они должны быть с минуты на минуту.

Наливаю себе бокал «Совиньон блан» и проверяю сервировку стола, пытаясь успокоиться. Обхожу стол кругом, выпрямляю салфетки, и новая мысль озаряет меня. Почему я так сосредоточилась на Дэне? А как же Мэри? Судя по тому, как она выглядит на фото, по ее добродушной улыбке, она кажется хорошим человеком. Она не похожа на особу, которая может увести мужа у подруги. Может, мне и вправду стоит подружиться с ней, стать ее лучшей подругой. Привязать ее к себе крепкими узами дружбы. Показать ей, что, даже если Дэн говорит: «Моя жена меня не понимает» – а, признаюсь, и вправду его иногда не понимаю, особенно теперь, – я все равно стараюсь изо всех сил. (И уж если говорить по-честному, его бывает очень трудно понять. Вот как принять его манию все время выключать батареи?)

Я убеждаю себя в том, что это хорошая стратегия, что мне не нужно ни о чем волноваться, но внезапно раздавшийся звонок в дверь пугает меня до чертиков, я, вздрогнув, едва не опрокидываю на себя бокал с вином.

– Она здесь! – невольно взвизгиваю я. – Я имела в виду они здесь. Кто-то приехал. Дэн идет открывать, и вскоре я слышу доносящиеся из прихожей бодрые, веселые голоса. Мужские.

– Адриан! Джереми! Это ж сколько мы не виделись! Заходите-заходите! – радостно приветствует их Дэн, а ледяная хватка страха на секунду отпускает мое сердце. Это не она. Она пока не приехала. Пока.

Надеваю на лицо самую доброжелательную улыбку, когда Джереми и Адриан заходят на кухню. Оба вполне себе обычные, с заурядной внешностью мужчины, в похожих костюмах, небритые. Адриан носит очки, Джереми – красные замшевые туфли, и больше я не вижу между ними никакой разницы. Дэн разливает напитки и подает закуски, я же вполуха прислушиваюсь к их беседе и воспоминаниям о людях, о которых я никогда не слышала… а потом они заговаривают о Мэри.

– Она управляет экологическим консультативным центром? – спрашивает Джереми. – Что ж, это так на нее похоже.

– Не могу поверить, что мы перестали общаться, потеряли связь, – качает головой Дэн. – Вы, парни, возвращались в сад?

– Пару раз, – кивает Джереми. – Ты знаешь… – он умолкает, когда раздается звонок в дверь. Могу поклясться, что в эту секунду нас всех пробирает дрожь. Это она. Это Мэри.

– Иду! – По одному этому слову Дэна я могу понять – он ужасно нервничает. – Ну, это, должно быть, она. Я пойду открою.

Он намеренно избегает моего взгляда, когда направляется в прихожую? Я не уверена. Разливаю всем вино и не скуплюсь на свой бокал. Боже, без вина мне сегодня не выжить.

И вот она здесь. Когда она заходит вслед за Дэном на кухню, у меня сжимается сердце. Она – видение, она – мираж, и все же она здесь, передо мной. Выше, чем я предполагала, с теми же волнистыми темными волосами, как на фото, добрыми глазами и ямочками на щеках.

– Привет, – лучезарно улыбается она и протягивает мне руку. – Ты Сильви? Я Мэри.

Я могу лишь яростно моргать, чувствуя, как на плечи словно опускается тяжелый груз. Она выглядит потрясающе. И вправду похожа на ангела. Ангел в белой рубашке с объемным воротником и в мягких льняных брюках.

– Привет, – хватаю ее руку (боюсь, слишком крепко) и трясу ее (боюсь, слишком сильно). – Да, я Сильви. Жена Дэна.

– Замечательно, что мы сегодня собрались здесь все вместе, – улыбается она и кивает Дэну: – О, белое вино, пожалуйста. Спасибо. Джереми, Адриан, вы оба чудесно выглядите. Какое же удовольствие вновь встретиться с вами.

У нее дар располагать людей к себе, я понимаю это, не проведя и двух минут в ее компании. Ловлю себя на том, что как идиотка рассматриваю ее, стараясь запечатлеть в своем сознании каждую ее клеточку. У нее на ногах кожаные лодочки серого цвета, которые кажутся модными и дорогими, но при этом выглядят вполне этнически и не вызывающе.

Сама я в туфельках без задника с ремешком сзади на невысоких каблуках; я всегда надеваю их на коктейльные вечеринки. Десять минут назад они были одной из моих любимых пар, а сейчас кажутся дешевыми и скучными.

– Мне так нравится ваша кухня, – спокойно заметила Мэри. – Здесь царит уютная семейная атмосфера. И мне нравится этот синий цвет, такой глубокий. Это ты выбрала? – обращается она ко мне.

У нее самый успокаивающий голос на свете, просто созданный для колыбельных. Дэн был прав, она и вправду подобна тихой заводи, в которой отражаются бесчисленные звезды. Забудьте про Дэна, мне кажется, я уже влюбилась в эту Мэри.

– Мы пробовали много разных синих оттенков, пока не нашли тот самый, – отвечаю я, и Мэри снова улыбается мне.

– Могу себе представить. И какой у вас замечательный сад! Игровые пряничные домики совершенно чудесные! – Когда Мэри улыбается, от нее исходит какое-то сияние, сияют даже ямочки на ее щеках.

Она направляется к черному ходу, чтобы выглянуть в сад, и я поражаюсь легкости ее походки. Сейчас она не такая худощавая, как на старой фотографии (и даже совсем не худая, я бы сказала), но она прекрасно владеет своим телом. Теперь я без труда могу представить, какой она была в девятнадцать лет: бледная кожа, русалочьи локоны ниспадают на плечи, как на полотнах прерафаэлитов, идеальная…

Так, стоп! Помни, Сильви, ты должна с ней подружиться. И если она хочет говорить о саде, ты пойдешь и будешь с ней беседовать о саде.

– Ты можешь выйти и посмотреть, – предлагаю я, открывая дверь в наш маленький кухонный дворик. – Не то чтобы мы им занимались… У тебя есть парень? – внезапно выпаливаю я.

Боже мой, как же так получилось? Хоть бы это прозвучало естественно! Так, успокойся. Это нормальный вопрос. О чем еще спрашивать у новых знакомых, как не о личной жизни.

– Нет, – грустно вздыхает Мэри и направляется к единственному деревцу в нашем саду, повислой березе. – Сейчас я одна.

– А-а, – протягиваю я, пытаясь звучать понимающе, как любимая сестра, а не как подозрительная жена, моментально отметившая про себя фразу «нет парня».

– Люди очень часто предают тебя, – продолжает она своим мелодичным голосом, – или только те, с которыми сталкивалась я. Оказалось, обман и предательство идут бонусом к отношениям. Какая прелестная береза, – говорит она, поглаживая ствол.

М-да, она выбрала единственное дерево в нашем саду и назвала его прелестным.