В этой местности археологи исследовали более десятка внушительных каменных крепостей (по определению С.А. Плетневой, «величественных и грозных цитаделей») высотой 5–8 м и толщиной в нижней части стен до 6 м; вокруг крепостей располагались сотни и тысячи юрт, полуземлянок и наземных домов для воинов и их семей.

Примечательно, что внутри каждой из крепостей сохранились следы только нескольких жилищ. «Почему люди, — задается вопросом С.А. Плетнева, — не ставили свои жилища в каменной крепости?.. Хватило бы места для всех. Очевидно, для того чтобы жить в каменной крепости, нужно было иметь на это особое право. А этого права у людей, живших вокруг, не было». Дело, по-видимому, не только в этом. Сама С.А. Плетнева в другом своем труде справедливо пишет: «Согласно догмам иудаизма — узкой, сугубо национальной религии, иноплеменники не могут быть истинными иудеями… Следовательно, новая религия не объединила, а, наоборот, разъединила… государственное образование… Возникла своеобразная хазарская фронда… Борьба шла беспощадная, в ней гибли не только «фрондеры», но и виднейшие представители* иудейской знати».[162]

Из этого естественно сделать вывод, что крепости оберегали находившуюся в них «иудейскую знать» не только от «внешних», но и от вполне вероятных «внутренних» врагов — то есть от своих же воинов, не принадлежащих к иудейству и не допускаемых в крепости. С. А. Плетневой удалось, изучая рисунки, прочерченные одиннадцать столетий назад на камнях одной из хазарских крепостей, установить, что даже охранявшие ее воины «несли караул» не столько внутри ее стен (что было бы естественно), сколько «вдоль стены с внешней стороны и у ворот».[163]

О том, что во главе крепостей находились начальники-иудеи, свидетельствует хотя бы давно ставшее известным письмо одного из подданных хазарского каганбека Иосифа (X век), где рассказано, в частности, о Хпгу (то есть Олеге), «царе Русии», который «пришел ночью к городу Самкерцу (ныне Тамань. — В.К.) и взял его воровским способом, потому что не было там начальника, раб-Хаш-моная».

Едва ли можно усомниться в том, что и в исследованных археологами двенадцати внушительных цитаделях на юго-восточной окраине Руси находились именно и только иудейские начальники, отгороженные и от подчиняющихся им военных поселений вокруг крепостей.

Нельзя не обратить внимания и на тот факт, что все эти крепости, расположенные около рек (Дона, Оскола, Северского Донца), находятся на их правом — то есть «русском» — берегу; это недвусмысленно свидетельствует, что они имели не оборонительное, а наступательное назначение. Каждая из них — своего рода укрепленный плацдарм для атак на Русь.

«Хазарское пограничье, — основываясь на тщательных археологических исследованиях, — пишет об этих примыкающих к Руси местах С.А. Плетнева, — было заселено семьями, все население которых несло воинскую службу… Военизация населения касалась, как мы видели (выше дан анализ хазарских захоронений. — В.К.), не только мужчин, но и женщин… Основной его (населения. — В.К.) функцией была не охрана пограничья, а проведение в жизнь наступательной политики каганата на западных и северо-западных соседей»[164](то есть на русские племена).

Как уже сказано, в этой же самой местности — в бассейне Дона и Северского Донца — изготовлялось тысячу с лишним лет назад хазарское оружие. Так, в работе Г.Е. Афанасьева и А.Г. Николаенко «Металлургический комплекс у с. Ездочного» (это современное село расположено на реке Оскол около поселка Черненка Белгородской области) рассказано, как были найдены «остатки сыродутного горна… — глиняная колба для плавки железной руды» (которую добывали здесь же). В этом регионе в десятках селений «зафиксированы развалы колб сыродутных горнов с сопутствующими металлургическими шлаками… В целом Донецко-Оскольское междуречье рисуется как один из крупнейших очагов черной металлургии Хазарского каганата».[165]Здесь же изготовлялось оружие. «Установлено, что наступательным оружием конных воинов были сабли, топоры (специальные боевые. — В.К.), копья, кинжалы, лассо, лук и стрелы (с железными наконечниками. — В.К.), а оборонительным — кожаные шлемы с железными деталями и кольчужные пояса».[166]

Археологи неопровержимо доказали, откуда шли атаки на Русь. Основываясь на многих исторических данных, можно утверждать, что нападения хазар совершались многократно, ибо Руси пришлось не раз сбрасывать с себя хазарское иго, и только в 960-е годы она смогла разгромить каганат.

Первое завоевание каганатом Киева, запечатлевшееся в «Повести временных лет», историки датируют 820–830 годами. Тогда, как передает летописец, с Руси была взята дань мечами. Выдающийся историк Л.Н. Гумилев, о котором еще пойдет речь, убедительно истолковал это «странное» предание так: «Дань мечами могла иметь только один смысл: у полип было изъято оружие».[167]В середине IX века, как уже говорилось, с севера пришла в Киев дружина Аскольда и Дира. Но уже сам по себе тот факт, что впоследствии Олегу пришлось освобождать от хазарской дани северян и радимичей, ясно говорит о продолжавшемся или же возобновившемся владычестве хазар.

В 860 году (то есть во времена Аскольда) константинопольский патриарх Фотий назвал народ Руси «рабствующим»; видный историк М.В. Левченко расценил это как «намек на уплату дани хазарам».[168]В 922 году член арабской миссии в Волжскую Булгарию Ахмед Ибн Фадлан, посетивший хазарскую столицу Итиль, писал: «Хазары и царь их все иудеи, а славяне и все, кто соседит с ними, находятся в покорности у него (царя), и он обращается к ним (словесно), как к находящимся в рабском состоянии, и они повинуются ему с покорностью».[169]В 940-х годах арабский историк ал-Масуди «сообщает о русах и славянах… что они — войско и рабы» хазарского царя.[170]Наконец, сам хазарский каганбек (царь) Иосиф, правивший в 940–960 годах, утверждал в своем послании, что русские племена вятичей, северян и «славян» (под этим последним общим названием, надо думать, имелись в виду поляне и радимичи) «мне служат и платят дань». Правда, Иосиф вместе с тем говорит о «русах»: «И веду с ними упорную войну».[171]