уже собирался активировать [след прошлого], как снова понял, что упустил из виду ещё кое-что. Что-то, что может вылиться в непредвиденные последствия.

Суть в том, что пока он будет находиться в прошлом, его тело пусть и не будет принадлежать настоящему времени, всё же останется видимо для жителей города в форме бестелесного, бесформенного призрака. И хоть в мире Восхождения присутствовала раса призраков, она всё же принадлежала к нежити. А так как безмозглая нежить, движимая лишь инстинктами убивать и поедать всё живое, создала плохую репутацию для разумной нежити, им приходится сталкиваться с неразумной агрессией.

Кёртис часто рассказывал, что любовь к эзотерике сыграла с ним злую шутку, потому как повышать репутацию у живых было очень сложным процессом.

Из всего этого следовало, что, активировав свой навык, Ворон, несомненно, привлечёт много внимания. Внимания, которого он старался избежать.

Но, помимо этой очевидной проблемы, была ещё одна. Парень понятия не имел, есть ли среди жителей этого города те, кто обладает навыками или же предметами, способными как-то повлиять на него в таком состоянии. А такие однозначно имелись и это было глупо отрицать.

В общем-то, проблема собственно была не в том, что его могут убить, приняв за нежить, а в том, что смерть оборвёт активацию навыка, а этого никак нельзя было допустить.

«Хм… Этот демон доставляет мне слишком много проблем».

Полагаться на удачу Ворон не хотел, поэтому занялся поиском решения головоломки. Ему нужен был кто-то, кто успокоит жителей и сможет убедить стражу не пытаться изгнать его тушку в виде «не нашедшего покой духа».

После коротких раздумий первым кандидатом, подходящим на эту роль, стал Дальтаро, потому как Ворон точно не мог просить заняться этим Нанель и Эмина, в силу их обязательств, статуса и ролей в королевстве. А его друзья из Ордена тени, включая Ринну, и вовсе считались здесь монстрами, так как мало кто из местных вообще слышал об Адамароне и тем более о её политике касательно братства.

«Но, с тех пор как он отправился на север, прошло уже больше месяца, а я ничего о нём не слышал… Надеюсь, с ним всё хорошо».

Его друг был не просто опытным, а легендарным (в прошлом) авантюристом и, получив последний болезненный урок, тот больше не рисковал понапрасну. Поэтому Ворон всегда верил, что в случае опасности его опыт и голос разума подскажут ему правильный путь и тот сможет позаботиться о себе.

«В таком случае, остаётся попросить Ульфмара».

Энергетический вампир был хорош в речах и манипулировании умами, и хоть внешне, тот выделялся, всё же энергетические вампиры не были в родстве с классическими вампирами.

Неудобство этой просьбы заключалось в том, что этим Ворон отвлекал его и ламию от другой важной задачи, с которой именно он к ним и обратился.

И хоть сам Ульфмар был совсем не против, считая себя обязанным жизнью тому, кто у него на глазах одолел его ночной кошмар, Паллея думала иначе, так как вампиру придётся отправиться на территории, где не проживает её народ.

После получасового разговора ему и ламии всё же удалось договориться, и та отпустила своего мужа на один день. Что слегка позабавило Ворона, так это весьма флегматичное отношение самого мужчины к этой беседе.

Его аура безмятежности никуда не пропала, а казалось, наоборот, стала ещё отчётливее. Как бы ни проходило его проповедование и успокоение душ, желающих исповедаться и познать счастье, Ульфмар, казалось, получал достаточное количество так необходимой ему энергии.

«Энергетические вампиры действительно странные. Хм, ― парень внезапно подумал о кое-чём. ― Может, именно это как-то и уравновешивает Паллею? Она стала весьма мягкой и более чуткой после встречи с ним. Или всё дело в беременности? Ну, неважно».

Получив то, ради чего пришёл сюда, Ворон и Ульфмар переместились в Дрикар и при появлении в городе, прошли через знакомую Ворону процедуру допроса. В связи с этим ему стало немного любопытно, будет ли это происходить каждый раз при появлении здесь и есть ли какие-то предметы, дающие понять страже, что его уже опрашивали?

В ответ на этот вопрос парень получил лишь суровый взгляд и фразу: «Всего хорошего и помните, что вход на территорию заводов строго запрещён».

В итоге, плюнув на это, он в сопровождении вампира, покинул телепортационную точку, охраняемую со всех сторон и добрался до выбранного ранее места. Ей являлась небольшая деревянная площадка, где, судя по всему, иногда давали представление уличные артисты.

― Я начинаю.

― Удачи в поисках, ― ответил Ульфмар и разбойник кивнув, мысленно активировал [след прошлого].

Выберите цели из списка:

1. Кранч

2. …

3. …

«Кранч». ― Ворон даже не стал комментировать отсутствие выбора как такового, списав запрос системы на обязательный алгоритм активации.

Выберите дату. Мысленно произнесите: Год, месяц, день.

«1977 год по календарю Разделённого мира, Марра, двадцать первое число».

Подтвердите дату.

«Подтверждаю».

Тело Ворона тут же превратилось в бесформенную призрачную фигуру, и так как интересующие его события произошли всего два дня назад, продлилось это чуть меньше миллисекунды.

«Ладно. За дело».

Быстро добравшись до дома Шаи и Дука, Ворон отмотал день к начальной точке и принялся внимательно осматривать окрестности, желая понять, следил ли кто-то за этим домом или похищение было спонтанным.

Процесс был медленным, так как не все места были просматриваемы, и парню приходилось постоянно перемещаться, чтобы отслеживать ситуацию. Каждый угол, дома, расположенные рядом с жилищем жертвы, и окна, выходящие на него.

За самой женщиной, которая работала в небольшом магазинчике с зельями дальше по улице, также никто не следил. В этом Ворон убедился, так как его навык позволял отматывать время сколько угодно раз, и таким образом он мог проверить всех, кто был в поле его зрения.

Но минусом его навыков, позволяющих заглядывать в прошлое, было то, что он не мог использовать свои артефакты. Из-за этого Ворон не смог бы увидеть тех, кто использовал навыки наподобие [невидимости], и с этим он ничего не мог поделать.

Такими темпами прошёл целый день, и одним из важных открытий стало полное отсутствие запаха Кранча.

Поняв, что в этом дне ему больше нечего делать, Ворон перешёл в следующий, получив соответствующее уведомление о том, что у него списали тысячу очков влияния.

Просмотрев ночную «запись» прошлого, а ничем иным, по его мнению, это и не было, он всё ещё не увидел следов похитителей, и день Шаи начался как обычно.

Дук и Шая были простой супружеской парой, не имевшей детей. Жили они вдвоём без братьев, сестёр или родителей. Их семья была самой обычной.

Женщина приготовила завтрак, поела, поцеловала мужа и отправилась на работу, и, наблюдая за их простой, но явно счастливой жизнью, Ворон чувствовал гнев. Гнев на того, кто ради своих желаний ломал и обрывал жизни