Осри удивился, застав в кают-компании Колпака множество старших офицеров. Здесь царило веселье, но как только он вошел, разговор прекратился, и он понял зачем они собрались.

Нг встала со стула и протянула ему руку:

– Меня назначили дублером Й'Мандева. Его даже Эренарх не смог оторвать от кормушки.

Нг, покосившись на остальных, прошла вместе с Осри в боковую комнатку, где стояли пульты. Она ввела программу оценки контрольных работ и взяла у Осри чип.

Проверка не заняла много времени. Осри, как ему и полагалось, держался позади, не глядя на экран. Зато он наблюдал за лицом Нг, и от этого у него участилось сердцебиение. Она вскинула свои тонкие брови и поджала губы. Прядь коротких шелковистых волос упала ей на глаза. Она взяла распечатку, как только та вышла из принтера, и прочла ее.

– Н-да, – произнесла она наконец. – Ну и ну. – И протянула Осри верхний лист.

Осри быстро пробежал его сверху донизу и начал сызнова. Оценки были высокие – в каждой графе значился наивысший балл.

– Он второй по итогам года, Омилов. Учитывая не только нашу аресскую группу, но всю Академию. Он всего на три десятых отстал от Тессы Чанг. – Осри помнил эту необычайно одаренную девушку, произведенную в мичманы совсем юной и погибшую на борту «Криона».

Не в силах скрыть своего изумления, он начал листать страницы, просматривая работу Брендона. В математическом разделе сразу привлекало внимание изящество решения самых заковыристых задач; тактическая часть доказывала, что Брендону не просто повезло: чувствовался огромный запас знаний.

Осри поднял глаза на Нг, которая сидела на краешке стула с ехидной улыбкой.

– А я еще думала, как это он умудрился так освоить новые тенноглифы, – словно Варригаль сама его учила. – Это талант. Думаю, он намного превосходит своего покойного брата.

– Выходит, так, раз он сумел превзойти всю эту премудрость за две недели.

– Он хоть и талант, но все-таки не компьютер, – засмеялась Нг.

– Не понял?

Она постучала тонким пальцем по распечаткам.

– Это со всей очевидностью доказывает одно: за все эти десять лет рассеянной светской жизни он никогда не прекращал учиться.

«И это, должно быть, было дьявольски трудно, учитывая постоянную слежку Семиона», – подумал Осри, постепенно начиная постигать смысл всего этого.

У Брендона была какая-то цель, и он преследовал ее упорно, не делясь этим ни с одной живой душой,

Но в ночь Энкаинации, когда он должен был вступить в качестве игрока на политическую арену, бросил все и бежал.

Почему?

Осри встретился с понимающим взглядом Нг.

– Эта информация секретна, – сказала она. – Пусть Найберг сам решает, что, когда и как обнародовать.

– Но я обещал уведомить его по почте...

Нг с улыбкой пожала плечами:

– Он устраивает прием, вы на нем присутствуете и должны подготовиться – остальное пока подождет.

Осри вспомнил о матери и поморщился.

– Но я пробуду с ним целый вечер.

Нг бросила листы в ликвидатор и закодировала файл.

– Мне кажется, этот молодой человек за последние дни серьезно пересмотрел свои планы, и этот процесс еще не закончился. Но рискну предположить, что он ни о чем вас не спросит. Даже не вспомнит, об этом. – Она вынула чип и спрятала в карман.

– Что вы имеете в виду?

– Ступайте туда. Наблюдайте. Слушайте музыку. Мне думается, он хочет нам что-то сообщить – способом, которым лучше всего владеет. Сообщить или предупредить о чем-то.

Она вышла. Осри последовал за ней, не слушая вопросов и комментариев других офицеров. Нг приняла огонь на себя – Осри, выходя из кают-компании, слышал ее высокий серебристый смех.

Лейтенант посмотрел на босуэлл – осталось полтора часа.

* * *

Фиэрин лит-Кендриан приноравливала свой шаг к Тау Шривашти, держа руку на его шелковом рукаве. Они поднимались по отлогой лестнице к павильону. Она держала под контролем каждый свой нерв, и первым знаком того, что им предстоит нечто необычное, стало прервавшееся на миг дыхание Тау.

Вдоль всего холла стояли десантники в парадной форме – почетный караул наследника престола. Но величественный мажордом с посохом, докладывающий о гостях, отсутствовал. Эренарх встречал всех сам, блистая белизной, золотом и кобальтом – цвета его костюма граничили с вульгарностью, но на нем таковыми не казались.

«Он сейчас на авансцене и сознает это», – подумала Фиэрин, охватывая взглядом всю его стройную фигуру: от безупречно причесанных волос до сверкающей обуви. На нем поблескивали драгоценности, в основном бриллианты.

Откуда они взялись? Он ведь прибыл сюда ни с чем, только с фамильным перстнем Шарванна?

Тут позади тихонько засмеялась Ваннис.

– У него в ухе голубой алмаз Чаридхе Масо. Как он, во имя Харубановой преисподней, умудрился выцарапать у нее этот камень?

Фиэрин, не оглядываясь назад, осмотрелась. Блистательная Чаридхе, всегда напоминавшая ей ядовитый цветок, стояла в кучке других гостей с гордой улыбкой на тонких губах.

Значит, драгоценности он взял напрокат. Аркад носит драгоценности, взятые взаймы, да еще в семье, ненавидящей его семью. Фиэрин слышала взволнованные разговоры в череде гостей, поднимающихся по ступеням. Брендон, безусловно, добился нужного эффекта.

Физрин была уже достаточно близко, чтобы слышать, как он приветствует каждого по имени. Где-то позади, конечно, спрятан ларгист, подающий ему по босуэллу нужные имена, однако это все равно впечатляет.

Фиэрин попыталась, пока безуспешно, как-то сблизиться с Брендоном, чтобы завязать разговор о Джесе. Оказалось, что втянуть его в нужный тебе разговор совершенно невозможно, и она затратила уйму энергии на то, чтобы это понять.

Зато она переговорила с каждым из экипажа «Телварны», кроме капитана, которая редко бывала на людях. Никто их них Джесу помочь не мог. Поневоле придется иметь дело с этим новым Эренархом. Правда ли, что он просто болван, которого ловко натаскали и у которого под слоем изящных манер нет ничего, как намекает Тау и его друзья?

Фиэрин была рада, что приходится ждать в очереди, – это давало ей время придумать какой-то вопрос, чтобы привлечь его внимание и прощупать, что скрывается за этим красивым фасадом. Тау разговаривал с Ваннис и Кестианом, и Фиэрин, улыбаясь, делала вид, что слушает, но мысль ее при этом работала вовсю.

Музыка. Надо будет упомянуть о ней – как бы в шутку, учитывая присутствие Тау. И быстро, ведь у нее будет всего несколько секунд.

Подошла их очередь, и Тау прошел вперед, как высший по рангу. Он исполнил безукоризненный поклон, более уместный для бала, чем для концерта, но игра рук и улыбка придавали церемониалу юмористический оттенок.