При этом не следует забывать, что попытки Советского Союза к объединению усилий против нацистской Германии отвергались на фоне весьма тревожных событий. В последнюю декаду марта 1939 года Германия отторгла у Литвы Мемель (Клайпеду) и удвоила настойчивость своих давних требований к Польше о возвращении ей Данцига – польского города с преобладающим немецким населением, а также о предоставлении ей связи с Восточной Пруссией через экстерриториальные автостраду и железную дорогу, которые пересекали бы «Польский коридор»[482]. И. Риббентроп в беседе с польским послом в Берлине Ю. Липским 26 марта 1939 года четко обозначил позицию Германии в этом вопросе: «К окончательному урегулированию польско-германских отношений может привести только выполнение следующих требований: окончательное присоединение Данцига к Германии, экстерриториальная связь с Восточной Пруссией, договор о ненападении сроком на 25 лет с гарантией границ и сотрудничество в чехословацком вопросе»[483]. Более того, Риббентроп «посоветовал [Польше] немедленно прекратить военные приготовления и напомнил пример с Чехословакией в мае прошлого года»[484]. При этом он твердо заявил, что «внедрение польских войск в Данциг будет рассматриваться… как „казус белли“»[485]. Но на все предложения Германии Польша ответила категорическим отказом. Польское руководство проигнорировало возможный вариант развития событий по Мюнхенскому сценарию, но только уже применительно к самой Польше. Возник германо-польский конфликт, которому суждено было сыграть роковую роль в политическом кризисе 1939 года.

На основе указаний Гитлера германским Верховным командованием уже 3 апреля 1939 года была подготовлена «Инструкция[486] для вооруженных сил на период 1939–1940 годов» за подписью начальника штаба Верховного главнокомандования вооруженными силами Германии В. Кейтеля. В ее части II говорилось о разработке плана «Вайс»[487] (нем. Weiß – «белый») – операции по нападению на Польшу и ее оккупации, который был дан в приложении. Согласно плану, осуществление операции должно было начаться не позднее 1 сентября 1939 года[488]. К 11 апреля 1939 года план «Вайс» был уже окончательно готов. В дальнейшем нападение на Польшу было проведено точно в соответствии с этим планом. Вторая мировая война началась именно 1 сентября.

Только после этого англичане и французы предприняли ряд дипломатических маневров и подтвердили свое обещание «твердых гарантий» Польше, Румынии и некоторым другим малым странам в случае германской агрессии. Позже, 25 августа 1939 года, в Лондоне между Великобританией и Польшей был подписан договор о взаимопомощи. Об истинном отношении к декларируемым британским гарантиям можно судить, например, по высказыванию британского посла в Германии Н. Гендерсона, который, выступая на заседании кабинета министров 26 августа 1939 года, откровенно заявил, что «действительная ценность наших гарантий Польше заключается в том, чтобы дать возможность Польше прийти к соглашению с Германией путем переговоров»[489]. Предельно четко высказался и Чемберлен: «Ни одно британское правительство никогда не будет рисковать костьми ни одного британского гренадера за польский коридор»[490]. Настоящая цена этих обещаний стала предельно очевидна сразу же после нападения Германии на Польшу 1 сентября 1939 года.

По имеющимся свидетельствам можно судить, что и германское руководство во главе с Гитлером также весьма скептически относилось к этим гарантиям Польше со стороны западных держав. Так, например, согласно утверждению члена германского Генерального штаба генерал-лейтенанта Зигфрида Вестфаля, «Гитлер считал, что Франция и Англия, несмотря на гарантии, данные Польше, в действительности не вступят в войну»[491].

А тем временем в Европе возник еще один очаг агрессии: 7 апреля Италия оккупировала Албанию, создав тем самым плацдарм для агрессии против Греции и Югославии. В конце апреля Гитлер, готовясь к реализации своего плана в Восточной Европе, разорвал Договор о ненападении с Польшей от 1934 года, а заодно и морское соглашение с Англией от 1935 года. 22 мая Германия и Италия заключили военный союз – «Стальной пакт».

Осознавая, что обстановка в Европе накаляется и что их гарантии малым странам не срабатывают, правительства Англии и Франции наконец решили начать политические переговоры с СССР, однако имея при этом в виду не создание реальной системы коллективной безопасности, а рассчитывая тем самым показать Гитлеру, что его конфронтация с западными демократиями может привести к их союзу с СССР. Подобная перспектива могла, по их мнению, помочь сделать Германию более сговорчивой. В середине апреля Франция выразила готовность обменяться с СССР письмами, обязывающими стороны к взаимной поддержке, если одна из них будет втянута в войну с Германией в результате оказания помощи Польше или Румынии. Суть английского предложения состояла в том, что СССР должен был взять на себя односторонние обязательства помощи «своим европейским соседям» в случае совершения против них агрессии. В одном из документов, разработанных английским правительством, говорилось: «Желательно заключить какое-либо соглашение с СССР о том, что он придет нам на помощь, если мы будем атакованы с востока, не только для того, чтобы заставить Германию воевать на два фронта, но также, вероятно, и потому, и это самое главное, что если война начнется, то следует постараться втянуть в нее Советский Союз…»[492].