– А если просто по кумполу? – простодушно предложил Василий.

– Запрещаю! – строго сказал лжегенерал.– Возникнут проблемы с утилизацией тел. Кроме того, нам нужна информация, содержащаяся в их памяти. Будете привозить всех сюда и переписывать содержимое мозгов в новые носители. Последние – во всяком случае, определенная их часть – прибудут в ваше распоряжение. Перезапись должна проходить быстро и эффективно. Вас обучили пользоваться соответствующей аппаратурой?

– Да! – дуэтом подтвердили мы с Василием, хотя понятия не имели, что скрывается под оболочкой самого обычного на первый взгляд компьютера.

– Желаю успеха, господа. Во славу порков!

– Во славу! – дружно подхватили мы призыв начальника.

Мне фамилии, обозначенные в списке, переданном нам липовым генералом, абсолютно ни о чем не говорили. Но я надеялся все же по указанному перечню лиц если и не определить точно, то хотя бы предположить, какую в конечном итоге цель преследуют порки.

Видные политические деятели – из тех, что мелькают на экранах телевизоров,– в списке не значились. Василию фамилии тоже были незнакомы. Зато вызванный для консультаций майор Кочубинский в буквальном смысле схватился за голову!

Встреча наша происходила с соблюдением всех мыслимых правил конспирации – то есть в машине с затемненными стеклами, летевшей по улицам Москвы на приличной скорости. Впрочем, скоро мы угодили в пробку, но тем не менее...

Я за время пребывания на Земле насмотрелся шпионских фильмов и потому могу с полной уверенностью заявить, что наша с Кочубинским встреча прошла по высшему разряду. Василий сидел за рулем, мы с майором расположились на заднем сиденье. Все трое надели темные очки, а Щеглов еще и перчатки – дабы не оставить своих отпечатков пальцев. Ибо машину мы взяли без спроса у Соловья и слегка нервничали по этому поводу. Не хватало только, чтобы нас остановили гаишники и начали проверять документы! Ехать же на тайную встречу на моем абсолютно засвеченном «мерседесе» было просто глупо. Так, во всяком случае, заявил Василий, и я с ним согласился.

– Они рвутся к ядерному оружию! – прошелестел побелевшими губами Кочубинский, ознакомившись со списком.

– Вы уверены?

– Полной уверенности, конечно, нет, но ведь и список у вас, как я понимаю, не весь.

– А что? – сказал Василий.– Украдут бомбу, врежут ею по американцам, те в долгу не останутся... Взлетит на воздух не только планета, но и Дорога гельфов!..

Предположение Кочубинского, поддержанное Василием, не лишено было здравого смысла. Судя по всему, майор Конторы гнал волну не с бухты-барахты. Правда, он категорически отказался пояснить, почему пришел к выводу о ядерной бомбе, заявив, что не может разглашать государственную тайну. Я и не настаивал, поверив сотруднику земной Конторы на слово. Дело, абсолютно очевидно, принимало скверный оборот и могло завершиться самым нелепым и трагическим образом. Трагическим не только для Земли, но и для Вселенной.

– Вы не пробовали намекнуть вышестоящим товарищам, что с генералом Беловым не все в порядке?

– Пробовал,– хмуро отозвался Кочубинский.– В ответ мне тоже намекнули, что у меня проблемы со здоровьем. Порекомендовали отдохнуть... Если я сунусь с тем же опять, то выводы будут сделаны соответствующие. Не говоря уж о том, что о моих сомнениях непременно сообщат лжегенералу... Ну не укладывается у моих руководителей в голове, что на белом свете могут существовать инопланетяне! В крайнем случае они способны поверить в летающую тарелку. А все ваши пентаграммы, переходы через пространство и время – для них не более чем признаки прогрессирующей психической болезни!.. Такое в силах понять теперь лишь один руководитель – настоящий генерал Белов. Вам что-нибудь известно о его судьбе?

Увы, ничем существенным майора Кочубинского я порадовать не мог. Калидис, правда, принес письмо от моего брата Алекса Оливийского, вселившее в нас некоторую надежду. Ею я и поделился с офицером Конторы.

– Он что же – заслал Федора на другую планету? – поразился Кочубинский невероятным зигзагам в судьбе своего сотрудника Крюкова (он же Фреди Крюгер, он же Вампир).

– В лице Крюкова мы имеем дело с профессионалом? – в свою очередь спросил я.

– Разумеется,– вздохнул Кочубинский.– Но мы готовили его для земной деятельности. Не уверен, что он справится, попав в совершенно необычную обстановку. Перемещения с планеты на планету наверняка плохо отражаются даже на здоровых людях.

– Все когда-нибудь начинают... – философски заметил ветеран межпланетных путешествий Василий Щеглов.– Ничего с твоим Крюгером не случится, Кочубинский...

На всякий случай мы с Василием объехали потенциальных клиентов – благо, их адреса были помечены в составленном лже-Беловым списке. Иные из них находились под бдительной охраной. К сожалению, земные сторожа вряд ли способны справиться с инопланетными магами. По крайней мере мы с Василием на пару могли бы без труда выкрасть из-под носа накачанных коротко стриженных молодых людей любого из перечисленных в списке субъектов. Для этого нам всего лишь требовалось поставить барьер невидимости.

– Прямо скажу, у Усладова большие шансы на успех! – покачал головой Щеглов.– Своих десятерых мы с тобой можем защитить, но об остальных-то ничего не знаем...

Спорить с Василием было трудно. В сложившейся патовой ситуации даже мой оптимизм дал изрядную трещину. Я сгоряча предложил в открытую атаковать офис Усладова, а там – будь что будет! Но понимания у своего рассудительного брата не встретил.

– А кто тебе сказал, что Усладов станет с нами драться? У него в этом городе наверняка есть потайные углы. Операцию он готовит давно и легко сумеет избежать прямого столкновения, если сочтет его для себя невыгодным.

– Что ты предлагаешь?

– Предлагаю подождать вестей от Федора Крюкова. Кочубинский прав: нам нужен генерал Белов, ибо он единственный из земных начальников глубоко вник в проблему. Утро вечера мудренее. Время у нас еще есть.

Пришлось согласиться с Виком. Умение терпеть и ждать входит в набор качеств, необходимых Герою и резиденту. Сон мой, правда, крепче не стал, а пробуждение и вовсе наступило гораздо раньше поло-женного срока благодаря звонку Аркана Кенара. Ночной агент выбрал не самое удачное время для доклада – пять часов утра! Я собирался послать его подальше, но вовремя вспомнил, что у Кенара работа специфическая, и в его голове, скорее всего, давно перепутались день и ночь, а понятие о режиме работы нормальных людей, включая резидентов, начисто отмерло. Пока агента Кенара можно было отметить разве что за старательность и за стремление побыстрее отработать полученный гонорар. Похвальное, конечно, качество, но недаром же местное население придумало и часто употребляет выражение «заставь дурака богу молиться – он и лоб расшибет».

– Среди личного состава ночного клуба,– докладывал скороговоркой Кенар,– агентов порков практически не обнаружено.

– Что значит – практически? – удивился я.