Заглушив мотор и выключив фары, я вышел из машины. В ноздри ударил запах сырой земли. Тут я в большей мере чувствовал себя дома, чем где-либо еще.

Я захлопнул дверцу, сжал в руке свою маску, наблюдая за Рикой, которая тоже вылезла из «гелендвагена». Она то и дело бросала беспокойные взгляды на темный безмолвный собор, дыхание участилось.

Она боялась. Отлично.

Я снова позволил себе окинуть взглядом ее наряд, несмотря на то, что во всех деталях рассмотрел его перед отъездом.

Рика надела юбку в сине-зеленую клетку, белую блузку с таким же клетчатым галстуком и синюю жилетку. А на ногах у нее были черные балетки. Она даже расчесала волосы и немного накрасилась, чтобы привести себя в порядок.

Думаю, Рика имела представление о том, что ее ожидало, когда я велел ей надеть форму, однако она определенно удивилась моей просьбе сесть в машину.

А сейчас… даже слегка испугалась.

Мой взгляд заскользил по ее ногам. Кровь прилила к члену, стоило мне вспомнить, какие они гладкие, и как тепло было между ними.

Сердце начало биться быстрее.

– Давай спустимся в катакомбы. – Я кивком головы указал на собор. – На этот раз без всяких повязок на глаза.

Сохраняя суровый вид, я ухмыльнулся. Не хотел, чтобы она чувствовала себя в безопасности.

Рика опустила голову и уставилась в землю, словно думая о пути к отступлению. Должна ли она отказаться? Должна ли задать очередной вопрос, на который я не отвечу?

Или она подыграет?

Подняв глаза, Рика сглотнула, и на ее лице мелькнуло воинственное выражение. Я подавил улыбку, увидев, как она развернулась и пошла в сторону входа.

Я натянул маску на лицо и медленно двинулся за ней. Не шел следом, а преследовал.

Глядя ей в спину, шагал неторопливо и уверенно. Она спешила, спотыкалась о камни и неровности. Повернув голову, Рика оглянулась. Ее лицо вытянулось, когда она заметила маску.

Но затем она отвернулась и быстро двинулась дальше, принимая все как есть.

Мое дыхание отражалось от маски; я чувствовал испарину, выступившую на лбу.

От вида ее обнаженных ног, тех нескольких сантиметров, что были доступны моему взору, руки сжались в кулаки. Мне хотелось запустить пальцы ей под юбку и дотронуться до кожи, которая, как я знал, напоминала атлас.

Волосы на ее макушке сияли в свете луны; каждый раз, когда она оглядывалась, и я встречал ее беспокойный взгляд, мой пульс учащался.

Я заставлю тебя кричать.

Рика медленно переступила порог собора (дверь теперь висела на петлях) и остановилась, осматриваясь.

Но мы сюда не на экскурсию пришли. Положив руку ей на спину, я подтолкнул ее вперед.

– Майк… – Она охнула и затрясла головой, тяжело дыша. – Я не думаю, что нам стоит…

Я сразу же схватил ее за шею, не дав договорить, и опять толкнул.

– Майкл!

Она дышала быстро и громко, попятившись от меня. Ее глаза расширились от страха. Не отрывая от меня глаз, Рика сглотнула. Сейчас я с точностью мог сказать, что ей было ужасно страшно.

Затем, увидев, как ее рука будто сама собой опустилась к внутренней поверхности бедра, я прищурился.

Господи. Она была так чертовски возбуждена, что собиралась заняться мастурбацией прямо здесь, но быстро убрала руку, по-видимому, осознав свой порыв.

Я дернул головой в сторону входа в катакомбы, сохраняя молчание. Рика замешкалась, озираясь, однако все равно развернулась и пошла вперед.

Она мне не доверяла. Но хотела этого.

Мы подошли к проходу. Оттуда исходила прохлада, проникшая сквозь ткань моих джинсов и толстовки.

Рика замерла.

– Там нет… – Она обернулась ко мне. – Там нет света.

Я стоял сзади, смотрел на ее макушку и ждал. Меня не волновало, был ли там свет.

Похоже, когда я ничего не ответил, она это поняла. Сделав глубокий вдох, Рика наощупь, медленно шагнула на лестницу и провела рукой по стене справа, используя ее в качестве ориентира и поддержки.

С каждым ее шагом мой член становился все тверже.

Спустившись, она вновь оглянулась и вопросительно посмотрела на меня. Тьма стояла почти кромешная, лишь местами через щели в потолке просачивался лунный свет.

Холодная тишина тоннелей, уходивших вправо и влево, давила на нас подобно смыкающимся стенам. Я задумался, был ли здесь кто-то еще.

Подойдя к Рике, я стал оттеснять ее спиной вперед в ту самую камеру, куда привел ее три года назад.

Попятившись она ступила в небольшое помещение. В темноте я мог различить только ее волосы.

– Майкл? – позвала она. – Где ты?

Я щелкнул зажигалкой, доставая свечу из подсвечника на стене возле входа.

Мягкий свет едва озарял камеру, но его было достаточно, чтобы видеть Рику.

Я уверенно подошел к ней, обратив внимание на то, что матрас, лежавший на полу, когда я был здесь в прошлый раз, исчез, а вместо него появился маленький деревянный стол.

– Здесь есть еще люди? – выдохнула Рика. – Я что-то слышу.

Продолжив приближаться к ней, я схватил завязку своего капюшона и вытянул ее.

Ветер задувал во все расщелины и трещины, создавая иллюзию шепота, доносившегося из тоннелей, однако она не поняла, что причина шума была только в этом. Ее чувства обострились от страха.

– Майкл?

Схватив Рику за руки и услышав тихий вскрик, я обернул веревку вокруг ее запястий, связал их вместе и затянул узел.

– Майкл, что ты делаешь? – спрашивала она. – Скажи что-нибудь!

Я поднял ее связанные руки и накинул веревку на другой подсвечник, торчавший из стены на приличной высоте. Рике пришлось встать на цыпочки, ее тело вытянулось и напряглось.

– Майкл! – Она попыталась освободиться.

Подойдя к ней вплотную, я посмотрел ей в глаза, опустил руку и подхватил край жилетки и выбившейся из-под нее белой рубашки. Потянув вверх, задрал их вместе с лифчиком выше грудей.

– Майкл, нет! – возмутилась Рика. – Я что-то слышу, и мне холодно.

Я опустил взгляд на ее идеальные груди, чуть больше моей пригоршни, и твердые, словно пули, соски.

– Вижу, что холодно.

Сорвав с себя маску, я прильнул к ней, обхватил одну грудь ладонью и накрыл ртом сосок. Другой рукой обвил талию и притянул девушку ближе, пока она извивалась в моей хватке.

Дразня Рику, я лизнул жесткий бугорок, принялся покусывать нежную кожу вокруг соска, буквально пожирая ее. Я наслаждался полной свободой действий, возможностью трогать и ласкать ее.