– Капитан, пойдемте, – взмолилась Алида, теребя его за рукав камзола, почерневшего от грязи и гари. – Ничего уже не вернуть. Но вы можете уехать в город. У вас ведь есть дом, семья? Возвращайтесь к ним.

Он посмотрел на нее так, будто видел впервые, и Алида всхлипнула от сочувствия к нему. Должно быть, потерять свою шхуну для капитана было так же тяжело, как и ей потерять дом и бабушку. Сейчас она почти забыла, как он обошелся с ней и что именно его люди сорвали праздник альюдов и убили нескольких древунов. Это ведь был приказ Магистрата, а не личное решение капитана.

– Езжайте, – глухо отозвался Пристенсен. – Я должен остаться и объяснить семьям моих людей, почему они не вернулись из плавания. Это ведь я позвал их с собой. И я отвечаю за их смерти.

– Оставь его, – сказал Ханер и потянул Алиду в сторону вокзала. – Он взрослый мужчина, справится и без твоих советов. Надо убираться отсюда, пока вокзал не сгорел. Поедем в Авенум.

Алида покрутила головой, выискивая девушку-древуна. Та стояла чуть в стороне и выжимала платье и волосы. Ее брови были решительно сдвинуты.

– Ты с нами? – спросила Алида, подбегая к ней.

Девушка-древун сжала губы.

– Что, этот ваш капитан не станет снова скручивать мне руки и вести к своим хозяевам?

Алида покосилась на Пристенсена. Кажется, он и забыл о том, что обещал Магистрату привести пленных.

– Если мы быстро уедем, он и не вспомнит. Пошли с нами!

Освободившаяся пленница немного поколебалась, но потом все-таки согласно кивнула.

– Пошли.

Черно-бордовый паровоз призывно загудел, оповещая, что до отбытия осталось не так много времени. Ханер схватил спутниц за руки и помчался к вокзалу. Алида бежала изо всех сил, но все-таки отставала от конюха. То и дело натыкаясь на суетящихся людей, они пробирались к вокзальному навесу, не всегда понимая из-за густого дыма, в правильном ли направлении движутся.

– Что там такое? – закричала девушка-древун, когда из облаков гари выступил силуэт блестящего паровоза, до отказа набитого людьми.

– Это поезд, он отвезет нас в город! Там безопасно, – уверила ее Алида, но та продолжала смотреть с ужасом.

– Нет-нет, – выдавила девушка-древун. – Это машина! Чудовище! Оно нас убьет!

Девушка задергалась, пытаясь высвободить руку из ладони Ханера.

– Не бойся, все будет хорошо, – сказала Алида, но вдруг паровоз издал протяжный и резкий сигнал, напоминающий о скором отъезде. Девушка-древун взвизгнула от страха, вырвалась и побежала в противоположную сторону, расталкивая толпу. Вслед ей посыпались возмущенные возгласы, Алида дернулась было за ней, но беглянка быстро скрылась из виду. Ханер встряхнул Алиду за плечи.

– С ума сошла? Тоже хочешь остаться в порту? Среди всего этого безумия, да? Тебя затопчут! Прыгай в поезд, нам надо спешить.

Конюх потащил Алиду дальше, столкнул с дороги тучного мужчину со связкой сушеной рыбы на плече и подсадил ее в вагон, запрыгнув следом. В тамбуре было людно и шумно, едко пахло пропитавшейся дымом одеждой и потом. Плакали дети, женщины причитали, дожидаясь своих мужчин, которые по-прежнему пытались спасти горящие суда и постройки. Ханер протиснулся в глубь вагона, уверенно таща за собой Алиду. Она доверчиво семенила за конюхом, не сводя глаз с его широкой спины, обтянутой серой рубашкой.

Алиде подумалось, что, если бы он сейчас повел ее на верную гибель, она пошла бы за ним, не раздумывая. Все прежние обиды казались теперь такими далекими и несущественными, будто все это происходило не с ней и не в этой жизни.

Ханер спихнул чей-то мешок, усадил Алиду на скамью, а сам опустился рядом. На скамье напротив испуганная женщина прижимала к себе троих перепачканных сажей детей, сбоку устроился крепкий мужчина с моржовыми усами, который встревоженно вглядывался в лица всем, кто входил в вагон.

Только сев, Алида поняла, как устала. Босые ступни горели огнем, все ноги покрыты ожогами, царапинами и мозолями. Она вздохнула и, забывшись, опустила голову на плечо конюха. Ханер не стал противиться.

– Ничего, скоро будем в Авенуме, – сказал он. – Останешься со мной в госпитале? У меня там знакомые, они пустят нас пожить.

Алида посмотрела ему в лицо.

– Жить в Авенуме? Прости, но мне нужно не туда…

– Мне нужно помочь маме, – с нажимом произнес он. – Я ей обещал.

– Ханер, – вздохнула Алида. – Я не могу…

Она прислонила голову к окну, отвернувшись от конюха. Лучше поговорить позже, а сейчас ей надо немного отдохнуть. Пока она не в состоянии принимать новые решения.

Поезд издал последний, какой-то особенно жалостливый гудок, подгоняя тех, кто все-таки хотел уехать отсюда в столицу. Ропот голосов усилился. Паровоз с шипением выпустил новое облако пара, и окно заволокло чем-то мутно-белым, закрывая вид на горящий порт. Поезд плавно подался вперед и покатил по рельсам, сначала медленно, потом все скорее, мерно покачиваясь и постукивая. Женщина напротив обняла детей крепче и беззвучно заплакала. Алида поняла: она не дождалась мужа.

Сколько еще семей не воссоединятся? Раньше королевство часто ввязывалось в кровопролитные и жестокие войны, и многие отцы не возвращались к детям, многие женщины оставались вдовами, но на то были вполне земные причины: охрана своих земель, борьба за новые территории и урожаи. А сейчас погибают за истрепанные страницы волшебной книги, за желание Магистрата овладеть магией, за то, чтобы альюды вернули силу и продолжили жить.

«Как это все нелепо. Как глупо и противоестественно», – подумала Алида. Она попыталась представить, что может сделать с городами и людьми Вольфзунд, разозленный пропажей целого сундука вожделенных страниц. Она предчувствовала, что альюды не смогут проникнуть в Библиотеку, потому что это древнее здание надежно защищено заклинаниями Магистрата. Тем более что древуны, скорее всего, с радостью отдали бы альюдам свое сокровище сразу после бала. Но Магистрату удалось провести соперников.

Поезд набирал скорость, уходя все дальше от порта, от которого виднелось только оранжевое зарево. Пассажиры затихли, погрузившись в собственные мысли, слишком уставшие и потрясенные.

– Так что насчет Авенума? Ты подумала?

Голос Ханера вырвал Алиду из пучины невеселых мыслей, и она слегка вздрогнула. Она даже не рассматривала вариант остаться в столице, пусть и искренне сочувствовала конюху и его больной матери. Ее звали дела.

Она покачала головой.

– Прости меня, Ханер, но я не могу. Я еду дальше, в Биунум.

– Но ты можешь мне помочь. Мне и маме. Неужели ты не хочешь отблагодарить меня?

Алида недоуменно сдвинула брови и посмотрела на конюха. Он озабоченно покусывал сухие губы и стрелял глазами по сторонам.

– За что мне тебя благодарить? – спросила Алида.