Серьезные задачи были возложены на инженерные войска армии. Прежде всего требовалось минировать танкоопасные направления как на переднем крае, так и в глубине обороны. Большую сноровку и мужество в этом деле проявил ранее отличившийся в районе старосалтовского плацдарма 530-й стрелковый саперный батальон.

Действовала здесь и 16-я инженерная бригада РГК спецназначения. Ее личный состав во главе с подполковником М. Ф. Иоффе многое сделал для создания заграждений, а позднее и для разрушения коммуникаций. Удачным был и опыт применения собак — истребителей танков. Специально обученные, они вскоре у ст. Староверовка подорвали 6 вражеских танков.

В инженерном оборудовании оборонительных рубежей большую помощь армии оказала 21-я саперная бригада под командованием подполковника И. И. Габера, входившая тогда в 7-ю саперную армию.

Мосты и переправы для сообщения войск с тылом через р. Оскол строили отдельные инженерные батальоны: 516-й «А» капитана H. A. Шаповалова — у пос. Двуречная, 516-й «В» капитана С. Д. Науменко — у Купянска, 56-й майора С. Ф. Мозгова — у ст. Купянск-Узловой.

Немцы возобновили наступление на рассвете 22 июня. Новая операция «Фридерикус II» имела ту же цель, которой враг не достиг в операции «Вильгельм», — захват плацдармов на р. Оскол. Только на этот раз кроме 6-й полевой армии в наступлении участвовала и часть сил 1-й танковой армии. Всего в составе атакующих насчитывалось тринадцать дивизий. Из них шесть действовали против 28-й и 9-й армий, а остальные, включая три танковые и одну моторизованную, нанесли удар по правому флангу и центру оперативного построения 38-й армии. Вспомогательный удар силой трех пехотных дивизий с танками наносился из района Балаклея в направлении Савинцы, Кунье.

На правом фланге их встретили гвардейцы 9 сд генерала А. П. Белобородова. Они вступили в тяжелый бой с двумя вражескими дивизиями, поддерживаемыми сотней танков. Неравная схватка длилась несколько часов, и лишь к полудню врагу удалось потеснить наши части на 1–4 км и преодолеть р. Великий Бурлук.

На помощь дивизии генерала Белобородова пришла 6-я гвардейская танковая бригада подполковника М. К. Скубы из группы войск генерала В. Д. Крюченкина. При ее содействии правофланговый 22-й гвардейский стрелковый полк во главе с полковником Н. Г. Докучаевым предпринял решительные контратаки из района Ново-Николаевки в направлении Ивановки и далее на юг. В результате части двух полков 297-й пехотной дивизии были отброшены на западный берег р. Великий Бурлук.

Южнее натиску немцев противостояли 162-я стрелковая дивизия, 22-я мотострелковая, 168-я и 156-я танковые бригады. В течение семи часов отбивали они атаки врага, нанося ему ощутимый урон. Здесь особо отличился командир 2-го батальона 156-й танковой бригады старший лейтенант И. Ф. Селедцов. Только экипаж его машины подбил восемь вражеских танков и два противотанковых орудия, уничтожил роту пехоты вермахта. Отважному командиру, погибшему в этом бою, посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.

Встретив стойкое сопротивление, вражеское командование бросило на этот участок крупные силы авиации, обрушившие на наши части целую серию непрерывных бомбовых ударов. Только после этого немцам удалось пробить брешь в стыке 162-й стрелковой дивизии и 168-й танковой бригады. Войдя в прорыв, они вынудили к отходу все правофланговые соединения армии и оттеснили на промежуточный рубеж обороны 278-ю стрелковую дивизию, а часть ее сил окружили. Этот успех достался врагу дорогой ценой. Он потерял здесь 57 танков и большое количество живой силы.

В последующие дни наши войска сражались в еще более трудных условиях.

Особенно тяжело пришлось 9-й гвардейской стрелковой дивизии, когда противник обошел ее опорные пункты сначала в с. Гусинка, а затем в с. Самборовка. Но гвардейцы и в такой обстановке продолжали удерживать основные позиции. В боях в районе этих населенных пунктов отличился 18-й гвардейский стрелковый полк полковника Д. С. Кондратенко.

Долго сдерживали противника на рубеже восточнее Ново-Николаевка, Волосская, Балаклеевка 162-я и 242-я стрелковые дивизии, сражаясь и после того как танковые колонны вермахта создали угрозу их флангам. Но вот последовал удар врага с юга, из района с. Савинцы на Староверовку, и наша оборона была прорвана. Возникла опасность отсечения основных сил 38-й армии западнее Купянска.

Вследствие невыгодного соотношения сил на купянском направлении, а также с целью упреждения противника в форсировании р. Оскол командующий Юго-Западным фронтом маршал С. К. Тимошенко 23 июня отдал приказ командующим 38-й и 9-й армий на отвод этих объединений на восточный берег реки Оскол.

В этих условиях командарм 38-й армии был вынужден отдать свой приказ на отвод войск. В течение двух ночей — на 24 и 25 июня — основные силы армии отошли за р. Оскол. На правом берегу севернее Двуречной была оставлена лишь 9-я гвардейская дивизия генерала Белобородова.

Отход войск прикрывали 1-я истребительная противотанковая (командир — генерал-майор П. А. Фирсов) и вновь переданная в армию из резерва фронта 277-я стрелковая дивизии, действовавшие на купянском оборонительном рубеже.

Выполнив свою задачу, 277-я стрелковая и 1-я истребительная противотанковая дивизии в ночь на 25 июня оставили г. Купянск и тоже переправились на восточный берег р. Оскол.

Ворвавшийся вскоре в город противник попытался с ходу преодолеть реку. Он был встречен организованным огнем войск армии с восточного берега. В течение суток немцы прилагали отчаянные усилия для организации переправы, но успеха не имели.

Одновременно они непрерывно атаковали 9-ю гвардейскую стрелковую дивизию, оборонявшуюся на рубеже речушки Нижне-Двуречная в стыке 38-й и 28-й армий.

Командованию дивизии и ее частей пришлось расчетливо расходовать каждый снаряд. Однако и в этих условиях гвардейцы в течение двух суток при поддержке «катюш» 51-го гвардейского минометного полка успешно отбивали все атаки врага, после чего отошли на восточный берег Нижне-Двуречной.

Большинство мостов через реку Оскол было взорвано, и именно это «испытание» было для наших минеров самым страшным. Саперы боялись не риска при взрыве, а ответственности перед собственным командованием, которое изменяло свои приказы в соответствии с ситуацией на фронте. А виноватым в любом случае оказывался «исполнитель-стрелочник».

В начале июня 1942 года командир 152-го инженерно-саперного батальона ЮЗФ капитан Соколов (отходивший с бойцами из-под самого Перемышля. — Примеч. авт.) получил письменное распоряжение из штаба 16-й инженерной бригады срочно взорвать железнодорожный мост через реку Оскол. Взяв с собой 14 минеров, Соколов отправился на выполнение задания. Командир дивизии, державший оборону на этом участке, сообщил, что мост захвачен германскими войсками.

Но приказ есть приказ. Его нужно выполнить во что бы то ни стало! Группа Соколова перешла линию фронта, осторожно пробралась к мосту и спряталась в прибрежных кустах. По мосту взад и вперед прохаживались солдаты в касках с автоматами на груди. Томительно тянулось время. Подойти к немцам незаметно нельзя. Стрелять — поднимется тревога! В конце концов, когда вражеские солдаты отошли в противоположную сторону моста, минеры сумели быстро уложить на настил ящики с тротилом, и Соколов зажег огнепроводный шнур. Сделав свое дело, саперы быстро укрылись в окопчике, отрытом недалеко от моста. Минуты через три окрестности озарила ослепительная вспышка, раздался сильный взрыв. Когда рассеялся дым, саперы увидели, что ферма обрушилась в воду. Усталые, но довольные возвратились саперы к себе в часть. Здесь их встретил смущенный начальник штаба батальона старший лейтенант Ежов: