страшно глядеть: пять глубоких борозд пересекали ее туловище от плеча до бедра, футболка и штаны насквозь пропитались кровью. Такое ощущение, будто на женщину напал велоцираптор. Медсестру опустили на траву, к ней, расталкивая зевак, приблизился Барри. Приподняв голову, Лин с трудом произнесла:

— Я дремала… а тут шум. Проснулась, ни черта не вижу впотьмах… Что-то большое ворочалось, будто медведь. А потом меня дирануло по груди, — охнув, она уронила голову.

Барри подошел к Лайонхарту, его глаза недобро поблескивали из-под кустистых бровей.

— Да, мужик, я был прав: надо было тебя сразу в шею гнать. Ты всего три дня в поселке, а трое наших гробанулись. Ну или, — он с тревогой покосился на медсестру, — почти гробанулись. Что скажешь?

Дик угрюмо молчал, стараясь не глядеть на старосту. Тут подступили несколько поселян, их изможденные лица были, как у демонов, явившихся за грешной душой.

— Она мне ногу лечила, когда я навернулся! — выкрикнул щуплый субъект с костылем, хлопнув себя по перебинтованной голени. — Иначе бы рана загнила на этой жаре, и я бы сдох! Кто Лин заменит?

— За мной Макс ухаживал, я уж собиралась ему дать! — потрясала кулаками некрасивая тетка лет сорока. — Мужиков и так нет, а тут последние черти во что превращаются!

— Ага, точно, Боб тоже ничего был. Где он теперь? Верни его! — поддержала товарку ее соседка.

— Вали отсюда, яйцеголовый ублюдок! Из-за таких как ты мы в этой заднице оказались! Хочешь и тех, кто уцелел, доконать? Мало тебе? — неслось со всех сторон.

— Но он хотел помочь, — выступив перед Диком, горячо возразила Энн. — На нас с девчонками напали роботы, и если бы не он, я бы тут не стояла! Не он Макса в чудище превратил, а что будет, если и других эта зараза накроет? Только он может нас всех спасти!

— И ты туда же?! — взвыл в ответ хор злобных голосов. — Хочешь, вали отсюда вместе с хахалем, жалеть не станем!

В руках поселян появились палки и куски арматуры, в Энн полетели камни. Ойкнув, она схватилась за ушибленное плечо. Дик скрипнул зубами.

«Ну, теперь девка меня спасать будет. Все, дальше падать уже некуда. Пора стать мужиком в двадцать три-то года», — с досадой подумал он.

Он вышел вперед, решительно отпихнув Энн за сосну. Ричард стоял перед разъяренной толпой один, без оружия, лишь с крепко сжатыми кулаками. Что-то в его взгляде заставило поселян притихнуть.

— Слушайте все! Я и сам уйду. Отправлюсь вслед за ним, — Лайонхарт махнул в ту сторону, где исчез Макс. — Может, он приведет меня куда надо, к терминалу для подключения к сети? Я договорюсь с системой, чтобы она выручила всех нас, или погибну!

Сказав так, он повернулся к лесу. Энн схватила его за пояс, но он в раздражении стряхнул ее руку. Все притихли, виновато пряча глаза. Даже Барри сказал:

— Слушай, может ты и прав, но опасно туда идти одному. Давай я хоть помогу?

— Брось, хватит с нас трупов. Ты нужен здесь, а я все равно чужак, меня не жалко, если сдохну.

— Уверен?

— Абсолютно. Другого выбора все равно нет.

В неожиданно повисшей тишине Лайонхарт двинулся к их с Энн лачуге — собираться. Торниуэй, стоя у порога, долго наблюдала за Диком. Лицо Энн было неподвижным, но на ее глазах в лунном свете поблескивали искры слез. Аспиранту и так было тяжело, душу лютым зверем грыз страх перед неизвестностью, а этот взгляд почти физически давил, заставляя сердце болезненно сжиматься. Нет, это невозможно было выносить! Чтобы как-то отвлечься, Лайонхарт сунул подруге маленький квадратик, похожий на кусочек мутно-голубого стекла.

— Успокойся, все будет хорошо! Мы вместе построим новый мир. Но на всякий случай, — Энн вздрогнула, но Ричард, слегка улыбнувшись, положил ей ладонь на плечо, — сохрани это. Тут данные об эксперименте. Возможно, они помогут возродить то, что было разрушено…

Файл 7. 25 ноября 3086 года. Главный жилой пояс

Не похоже, чтобы жалобы робота-шара кого-то впечатлили. Ну и ладно, он сам пробьет себе дорогу! Закрутившись волчком, Кугель прянул в воздух, одновременно выпуская множество длинных игл, которые придали ему сходство с морским ежом. Это только на первый взгляд вся эта конструкция выглядела нелепой и хрупкой, но вокруг каждого шипа проскакивали голубоватые разряды. То мощный ток, поданный на них, создал вокруг корпуса слой из раскаленной плазмы: на высокой скорости удар такого снаряда способен пробить толстые стены из армированного бетона!

— Узрите силу моего сферического карате, уроды! — выкрикнул робот-шар, пылающей кометой врезаясь в один из «гробов».

Что?! Кугель отскочил от борта танка, как теннисный мячик от стены. Лишь волна вибрации пробежала по корпусам боевых машин, и, передавшись от них на конструкцию моста, пошла все дальше, дальше… Казалось, теперь вся гигантская масса города резонировала, испуская едва слышный гул, от которого того гляди растрескается металл корпуса робота-шара, рассыплются в пыль все его микросхемы.

Кугель, отрастив конечности, схватился руками за верхнюю часть своего круглого тела. Неожиданно мощность встроенного генератора упала до минимума, индикатор заряда батарей едва не ткнулся в нулевую отметку, а поле зрения густо обляпали сообщения об ошибках. В одно мгновение робот-шар сделался беспомощным, как слепой котенок.

— Ха-ха-ха! — пророкотал над ним громовой хохот. — Каратист, да? Нет, ты просто жалкий кусок металлолома! Тебе ни за что не победить нас, стражей!

— Это еще почему? — обиженно пискнул Кугель.

— А потому что мы — это сверхпрограмма, контролирующая весь жилой пояс Омнисферы. Удивлен, как мы тебя вычислили, когда ты пробирался по обесточенным секторам?

На этих словах робот-шар вздрогнул.

— Очень просто, нам не нужны ни камеры, ни еще чего. Весь город — это наше тело. То есть, я и есть Вогунг — сам город, его разум и страж — все в одном флаконе. Как человек узнает, что по ногтю, скажем, ползает муха? Ведь ноготь это тоже кусок мертвой, ороговевшей кожи. Но зато рядом проходят нервы, а те передают сигнал в мозг. А теперь представь, что у каждой частицы этого ногтя есть сознание. И вместе они образуют единое существо — стража!

Кугель мелко задрожал и был бы человеком, наверняка бы сильно вспотел. Во всяком случае, ему почудилось, что масло в патрубках мгновенно загустело — хоть ножом режь. Видя его реакцию, пасти голов-башенок на танках осклабились в хищной ухмылке.

— Да, ты верно понял. Не зря везде в городе встречается образ медведя. Это символ того, что страж бдит!

Взглянув на грозные машины смерти, робот-шар съежился от ужаса. Он воочию увидел, как