— Я… не сомневаюсь, Повелитель, — выдавил несчастный. Повелитель хлопнул в ладоши, и раб исчез.

Лейр с трудом опустил меч и заметил, что его рука дрожит.

— Я больше не могу, — выдавил он. — Давай прервемся!

— Ну пожалуйста! — заканючил Теофраст. — Еще немножечко!

— Мы разминаемся уже два часа! Я столько даже дома не тренировался! — взмолился Лейр. — Давай передохнем!

— Ну давай! — Великан брякнул мечом об пол и тяжело опустился на лавку у окна. Лейр, чтобы быть с ним хотя бы одного роста, пристроился на подоконнике.

— Я думал, что ты не такой, — произнес сын леди Истры-Сидонии. — Понимаешь, когда я услышал, что ты приезжаешь, я подумал, что ты такой же червяк, как остальные наши! Особенно кузен Ортон. Этот вообще гад! Весь в отца! Моя матушка его ненавидит. Как и дядю Дагоберта, и другого дядю, Бальтазара. Но этого меньше всех — он самый безобидный и в магии слаб.

«Если бы они знали, насколько я слаб в магии!» Лейр невольно покосился на двери, ведущие в смежную со спальней комнату.

Они с кузеном Теофрастом развлекались единственным способом, знакомым Лейру по жизни в отчем доме, — фехтованием. Как оказалось, великан мечтал стать боевым магом, как брат его матери, лорд Бальдуэн, и путешествовать по миру, изничтожая все на своем пути. Главной причиной столь оригинального желания была мечта как можно скорее убраться из-под материнской опеки. Там, в большом мире и на больших дорогах, леди Истра-Сидония уже не сможет контролировать, чистые ли носки надел ее сынок, вовремя ли он покушал и почистил ли зубы перед сном. Второй причиной была страстная любовь к оружию и убеждение, что добрый меч сильнее заклинаний. Что же до Лейра, он был типичным молодым рыцарем, мечтающим о подвигах и славе, добыть которую можно либо на турнирах, либо в путешествиях по миру. Но поскольку по миру уже собирался пойти этот великан, для нормальных людей волей-неволей единственным выходом оставались турниры.

— Я даже тебя заранее решил ненавидеть, — продолжал тем временем изливать душу Теофраст. — И ты мне в самом деле не понравился там, в Зале Повелителя. А вот сейчас понял — ты свой. Не то что кузен Ортон! Слушай, а давай его убьем!

— Кого? Ортона? — изумленно воскликнул Лейр.

— Ага! Представляешь, ты тогда станешь наследником! Других-то нету! Только ты да я, да еще девчонки — Ортана и Милица. Но Милица — дурочка, дите совсем. А на Ортане ты женишься, и она перестанет быть опасной.

— Я? — едва не взвизгнул Лейр и схватился обеими руками за подоконник, чтобы не упасть. — Я? Жениться? Не хочу! Ни за что! Никогда!

Дверь в смежную комнату приоткрылась, заглянул Трипс.

— Господин, что вы так орете? — шепотом поинтересовался он. — Я его только что уложил! Скормил, как вы и разрешили, ваши старые портянки. Если он проснется…

Теофраст мигом поджал ноги, спасая сапоги. Лейр примирительно махнул рукой:

— Ладно, буду говорить тише. Подай нам вина, Трипс! — и, улучив минуту, пока подросток занимался кувшинами и кубками, доверительно прошептал кузену: — Понимаешь, меня уже хотели женить! Но я решил, что уж лучше в петлю! Я с этим делом не тороплюсь! В мире слишком много красивых девушек, чтобы променять их на одну жену! Спасибо, Трипс!

Подросток протянул ему бокал и отступил. Его волосы обгорели и торчали ежиком, на лице и руках остались красные пятна, но в остальном он не изменился.

— Ты с ними так обращаешься, — удивленно протянул Теофраст, в два глотка выхлебав свое вино и знаком отправив раба за новой порцией. — Как-то странно… Они ведь свиллы! Рабы!

— Ну и что? Рабство отвратительно! Блямс!

Оба собеседника вздрогнули и обернулись. Трипс выронил кувшин. Долю секунды он смотрел на осколки, а потом опустился на колени, встав прямо в лужу разлитого вина.

— Простите меня, господин.

— Пень косорукий! — выругался Теофраст.

— Ничего страшного, — произнес Лейр. — Принесешь другой кувшин, и все. А рабство действительно отвратительно. Никто не заслуживает того, чтобы с ним обращались как с вещью. Во всем прогрессивном мире рабство давно отменено. Оно осталось только на южных островах и, говорят, где-то далеко-далеко на востоке. Но там вообще живут дикари!.. Правда, у нас говорят, что не только люди не должны быть рабами людей, но, по-моему, ни одно разумное существо не должно принадлежать другому, как вещь. У нас в Эвларии уже лет восемьдесят нет рабства!

— Так-таки и нет? — скептически скривился Теофраст. — Что, все у вас такие добрые и понимающие, как ты?

— Ну отдельные выродки есть, — пожал плечами юноша. — Когда вернусь, непременно пойду на них войной. Это будет справедливая война. Настоящий подвиг, достойный рыцаря!

— Я не понял, — напрягся великан, — это чего, оскорбление?

— Нет. Просто, если ты хочешь стать боевым магом, надо же с чего-то начинать!

— Хм! — Теофраст потел лоб рукоятью меча, который так и не выпустил из руки, присев передохнуть. — Не, это не для меня! Мне настоящие подвиги нужны! Чтоб драконы, похищенные девицы и всякие там злодеи. А рабов освобождать — это не для меня! Ну ты передохнул, Терибальд?

— Нет! — отрезал Лейр, всем своим видом давая понять, что настроение у него испортилось, и вообще он расположен капризничать и обижаться.

После того как Теофраст наконец ушел — но не раньше того, чем Лейр согласился и дал ему еще один поединок, — юноша заглянул в смежную со спальней комнату. Неизвестно, что собирался делать в ней Терибальд, но он, Лейр, жить в ней точно не сможет. Ибо маленький, но очень прожорливый дракончик ухитрился привести обстановку в состояние полной негодности. Каждый предмет он пробовал на вкус, и уже очень многое было съедено полностью или частично. Виновник всего этого безобразия мирно спал, свернувшись калачиком на том, что при жизни называлось портьерами. Видимо, решил оставить плотную ткань на потом, когда подрастет и сможет переваривать даже это.

Трипс сидел на остатках кресла возле звереныша. Он вскинулся, когда заглянул Лейр.

— Дракончик спит, господин!

— Этот ушел, — мотнул головой Лейр, имея в виду Теофраста. — Слышь, сгоняй еще за вином! Я устал как собака!

Подросток пропал на несколько секунд, а потом возник с новым кувшином. Лейр приник к горлышку, жадно глотая и проливая половину.

— Уф! — Наконец он оторвался от кувшина и вытер рот рукавом. — Загонял он меня! Не думал, что можно устать от этого!

— Лорд Теофраст — боевой маг, — осмелился подать голос Трипс.

— Даже очень боевой! — фыркнул Лейр. — Ладно, парень, ступай отдыхать! Уже поздно, да и эта скотинка скоро проснется и жрать запросит.

Он протянул полупустой кувшин свиллу. Тот подержал его в руках, а потом осторожно поставил на подоконник.