Однако наше общество становится все более разобщенным. По иронии судьбы, взломав наконец код любви, мы с поразительным упорством принялись строить мир, в котором близкие отношения стали цениться меньше, а создавать и поддерживать их стало сложнее. Мы все больше отдаляемся друг от друга в быстро меняющемся и социально-фрагментированном мире. Оценка историка Рональда Райта выглядит еще менее обнадеживающей. Современная цивилизация, утверждает он в «Краткой истории прогресса», – это «машина самоубийства». «Черные ящики потерпевших крушение цивилизаций» указывают на то, что западное индустриальное общество с его культивированием нарциссизма и жадности находится в свободном падении.

Единственная надежда для Homo sapiens – «узнать себя таким, каков он есть». Это знание позволит построить общество, которое соответствует и дополняет человеческую, самую гуманную природу. Как сказал Аристотель: «То, что общество почтит, будет взращено». Нам пора понять, почтить и взрастить глубоко заложенные элементы человеческой природы – потребность в отношениях и тягу к близости. Мы должны опираться на социальный капитал, который лежит в основе любой цивилизации, если она по-настоящему цивилизованна.

Новая наука о любви неоспоримо доказывает, что все мы по природе своей одинаковы: все пропитаны одними и теми же экзистенциальными страхами и потребностями. Мы все рождаемся эмпатичными. И это очевидно с самых первых лет жизни ребенка. Годовалый малыш, который еще не научился говорить, погладит и обнимет, если любимый взрослый вскрикнет «ой!», зацепившись за что-нибудь и ушибив палец на ноге. Они делятся едой и игрушками с друзьями по песочнице, приносят по просьбе взрослых или, наоборот, убирают мешающие предметы, даже если им самим это не нужно или неудобно.

Де Вааль утверждает, что мы должны отказаться от идеи, что люди по своей природе эгоистичны и помогают другим, только мысленно подбив баланс затрат и приобретенных выгод. Баланс уже давно был сведен за нас. Эмпатия нормальна и естественна для человека, если он не поглощен страхом или яростью. Я видела подтверждение этому на примере каждой пары, с которой работала последние тридцать лет. Как только партнеры находят в себе силы отказаться от отчаянных попыток защитить себя и выстроить канал эмоциональной связи, они начинают с состраданием реагировать на боль и уязвимость своих любимых. И такое их поведение постоянно укрепляет мою веру в то, что люди по природе своей добры и великодушны.

ТРЕВОЖНЫЕ ЗВОНОЧКИ

Общество, которое не понимает, не уважает и не взращивает свою потребность в эмоциональной связи, платит огромную цену. Без любовной привязанности мы погружаемся в болото депрессии и тревожности, которые все больше становятся нормой «благополучных» западных культур. В Соединенных Штатах за последние десять лет частота назначения препаратов от тревожности выросла на 30 %, и каждый пятый взрослый американец принимает по крайней мере один препарат от тревоги или депрессии. Всемирная организация здравоохранения выражает обеспокоенность заметным ростом числа детей, принимающих антидепрессанты. А ведь еще Джон Боулби отмечал, что неконтролируемая тревога и высокий уровень депрессии – естественные последствия эмоционального разделения и разобщенности.

Наша связь с другими – это наш спасательный круг в ситуации, когда встает вопрос выживания. Именно поэтому имеет смысл версия экспертов по одиночеству, таких как Джон Качиоппо, о том, что чувство изоляции и отторжения на самом деле сигналы, призванные побудить нас к восстановлению социальных связей. Мы должны научиться с ними считаться и пересмотреть собственные и общие – социальные – приоритеты. Это значит, что мы должны тщательно следить за тем, какой выбор мы делаем как отдельные лица, как семьи, как граждане и как активные строители городов и цивилизаций.

На личном уровне, возможно, нам стоит подумать дважды (а то и больше), прежде чем прибегать к косметическим процедурам, особенно для омоложения лица. Американское общество пластических хирургов отмечает, что с 2011 по 2012 год количество инъекций филлеров выросло на 5 %. Количество уколов ботулинотоксинов, таких как ботокс, – на 8 %, впервые превысив шесть миллионов. Да, эти процедуры могут помочь нам выглядеть моложе, но как часто они делают лица неподвижными и пустыми, стирают любые следы проявления эмоций: смех, нахмуренные брови и другие. Как понять чувства других людей, если они никак не проявляются? Актриса Джулия Робертс, попробовав ботокс лишь однажды, зареклась повторять процедуру. «Несколько месяцев подряд я была чем-то страшно удивлена, – делится она. – Мне это совсем не показалось милым. Мне кажется, мои дети – а у меня их трое – должны знать, какие эмоции я испытываю… Это очень важно».

«Неудивительно, что мы не можем понять, что чувствуют люди, прибегающие к уколам красоты, – отмечает Дэвид Нил, психолог из Южно-Калифорнийского университета. – Но, как оказалось, люди с “замороженными” лицами также не очень-то представляют, что чувствуем мы». В недавнем эксперименте Нил и его коллеги попросили женщин, которым вводили филлеры или ботокс, взглянуть на фотографии глаз людей и сказать, какие положительные или отрицательные чувства и эмоции эти люди испытывают. Женщины после «уколов красоты» были значительно менее точны в своих оценках, чем женщины, которым не вводили паралитик. Возможная причина: их собственная мимика не может повторять выражения, которые они видят. Вспомните зеркальные нейроны! Ботокс парализует не только мышцы, но и коммуникацию.

На личностном уровне можно обсуждать бесконечное множество вопросов. К примеру, время. За последние десятилетия количество часов, которое мы проводим на работе, выросло настолько, что грань между работой и личной жизнью практически стерлась. Обозначение приоритетов – это прежде всего правильное распределение времени. Дискуссии о том, почему умирает любовь, часто, кажется, упускают очевидный момент: если не уделять отношениям время и внимание, они сойдут на нет. Интересно, что случилось с идеей «святого» и неприкосновенного времени, которое мы оставляли для возлюбленных и семей? Прогуляйтесь по улицам Иерусалима в шаббат – магазины закрыты, а люди идут к храму, беседуя с родными и друзьями. В городе, в котором живу я, и в большинстве городов мира на первом месте стоит торговля и удобство потребления: торговые центры и супермаркеты должны быть открыты всегда, а воскресенье теперь ничем не отличается от других дней.

Когда мои дети были маленькими, я не работала по воскресеньям, выходные были зарезервированы для прогулок с семьей и для партнера. Такое решение казалось естественным, потому что мы все – общество – резервировали этот один день из семи для того, что считали святым. Что же пошло не так? Сейчас не иметь ни времени, ни специально выделенного пространства для общения с любимыми и соседями кажется нормальным. Теперь, чтобы повернуться лицом к родным и близким, нужно сделать над собой сознательное усилие и развернуться против течения. Мы, как общество, не должны оставлять такие вещи на усмотрение отдельных лиц, но должны начать серьезно изучать влияние законов и широкой социальной политики на качество ключевых отношений и развивать общество, которое активно продвигает идею необходимости строить безопасные и прочные отношения.