Я прожил тут пять лет, когда моя жокейская карьера успешно развивалась. Думаю, мое лицо примелькалось горожанам, почти как лицо Саддама Хусейна в Багдаде. Если бы я когда-нибудь решил стать вором-взломщиком, то ни за что не сделал бы первые шаги в Ламбурне.

К счастью, Джульет не последовала моему совету и не приняла никаких дополнительных мер, чтобы обезопасить свой коттедж. Ключ от него, как и прежде, лежал под камнем, в коробке для оконных задвижек. Я отпер замок, вновь положил ключ под камень и вошел в коттедж.

Постоял в коридоре, прислушиваясь к малейшему шороху. Но в доме царила тишина, снаружи также не доносились выкрики шумных соседей, способных заметить мое появление. Я закрыл дверь и, осторожно ступая, поднялся по лестнице. А вдруг, на мою беду, она заболела и я застану ее в постели? Я все-таки рискнул заглянуть в спальню. Кровать была пуста и не убрана. Потрогал правой рукой подушку – холодная.

Я не надел перчатки, и меня не беспокоили отпечатки пальцев. Ведь я не собирался ничего красть и неделю тому назад уже был в этом доме. Следы от моей правой руки должны были остаться тут повсюду.

Я прикинул, что в запасе у меня, по меньшей мере, двадцать минут до возможного возвращения Джульет домой после тренировок. И подумал, что, наверное, она подскачет сюда галопом на одной из объезженных лошадей или воспользуется старым «Лендровером» Эндрю Вудварда. В таком случае в моем распоряжении – еще целый час, и я успею осмотреть все вокруг. Но мне не хотелось действовать наугад, и я допускал, что она может забежать к себе, когда табун покинет конюшенный двор. В общем, я дал себе двадцать минут, после которых мне нужно будет немедленно скрыться. Гарантированная безопасность всегда лучше ареста.

Я направился к гардеробу и открыл дверцу.

Насчитал дюжину висевших в нем платьев. Многие из них были в пластиковых чехлах и с именными этикетками модельеров, позаботившихся о сохранении нарядов от пыли. Мне бросились в глаза короткие, с яркими рисунками платья для коктейлей и длинные, словно извивающиеся, вечерние платья, юбки с однотонными жакетами и брючные костюмы разных цветов. Они вовсе не показались мне подделками или копиями.

Я обнаружил четыре вещи от Джорджо Армани, по две – от Версаче и Гуччи, равно как и от прочих всемирно известных модельеров, о которых слышал даже я. Внизу стояли ряды обуви от Джимми Чу, а на нижней полке были сложены сумочки от Фенди. Иными словами, я увидел настоящую коллекцию сокровищ и постарался подсчитать ее общую стоимость. Конечно, мне помогла информация о ценах, полученная от Дженни.

Я знал, что в наши дни хороших тренеров-ассистентов найти нелегко и они могут запрашивать для себя немалую зарплату, особенно в сравнении со ставками прошлых лет, но меня все равно изумило, как это Джульет Бёрнс ухитрилась накупить одежду и аксессуары к ней почти на тридцать тысяч фунтов.

Я вспомнил утро, когда привез ее сюда. Утро, когда погиб Билл. Тогда она не попросила, а строго приказала мне оставить жакет на кровати и не вешать его. Но в тот момент я не понял, что мне нужно искать.

Я достал из кармана фотокамеру и сделал несколько снимков через распахнутую дверь гардероба. Если Джульет, как я полагал, гордилась своими нарядами и радовалась им, то, несомненно, хорошо знала, как все они развешаны, как расставлены туфли и разложены сумочки. И, главное, я не желал, чтобы ей стало известно о моем приходе. Во всяком случае, пока.

Я аккуратно закрыл дверь гардероба и осмотрел остальную мебель в спальне. Обстановка практически не изменилась со времени моего прошлого визита. Выдвинул ящики ее туалетного столика, но ничего необычного в них не обнаружил. Ни тайников с драгоценностями, ни шкатулок с акциями.

С каждой стороны двойной кровати тоже имелись выдвижные ящики. В одном я нашел пару мужских шорт для бокса и свернутые мужские носки. В другом – несколько.презервативов, спрятанных в обувную коробку фирмы «Джимми Чу» вместе с парой затрепанных книжек в бумажных переплетах. Я улыбнулся. До чего же это соответствует внешности подростка-сорванца.

Затем отправился в ванную. В застекленном шкафчике стоял высокий стакан с двумя зубными щетками, но все прочее не представляло ни малейшего интереса. Обшарил большой шкаф в ванной, но и в нем находились лишь обычные вещи: тампоны, обезболивающие и пластыри. Я тщательно положил их на прежнее место.

Напоследок опять проверил спальню и заметил расческу Джульет на туалетном столике. Среди массы коротких темных волосков на ней имелись и другие, выпавшие с фолликулами. Я сфотографировал их.

В кармане у меня лежал пластиковый пакет, взятый просто так, на случай. Я вновь очень осторожно снял с расчески дюжину волос и поместил их в пакет. Вернул расческу на столик и спустился вниз.

Посмотрел на часы. Поиски и находки заняли у меня десять минут. Половину отведенного времени.

Я обыскал кухню, но и там ничего любопытного не было. В маленьком холодильнике в углу хранились прокисшее молоко, упаковка бекона и грозди черного винограда, выглядевшие далеко не лучшим образом, а в углублении у двери лежало шесть яиц. Ни шампанского, ни икры, ни шприцев с дозами наркотиков.

Мусорная корзина под раковиной оказалась пустой, и я не осмелился выйти во двор для проверки бака с отходами. К чему привлекать внимание соседских глаз и позориться? Однако, роясь в мусорных баках, я не однажды раскрывал различные человеческие тайны.

Я вновь обошел небольшую гостиную. Компьютер Джульет стоял на полу рядом с диваном. Компьютеры могут быть занятными штуками, ведь они запоминают все сделанное с ними. Поэтому я насторожился, побоявшись оставить какие-либо красноречивые признаки своего присутствия в доме. Любая мелочь была способна подсказать Джульет, что я тайком наведался к ней.

Однако не удержался и открыл крышку компьютера. Похоже, он довольно долго находился в спячке. Я включил его, пробудив к жизни, и занялся поисками информации. Вдруг от входной двери до меня донесся шум. Я похолодел и мысленно напрягся, попытавшись сочинить для Джульет правдоподобную историю. Надо было какого объяснить ей, почему я только что стоял на коленях в ее гостиной и просматривал личные файлы ее компьютера.

Шум у двери повторился. Я услышал металлический скрежет. Вслед за первым лязгом раздался второй.

Я побежал к двери гостиной, спрятался за нею и вгляделся в крохотный просвет между петлями. Письмо, опущенное в прорезь почтового ящика на двери, упало на половик, рядом с несколькими лежащими журналами, и крышка ящика с очередным лязгом закрылась. Почтальон! Он отошел от двери, его шаги были мне слышны. Я выбрался из укрытия, приблизился к окну гостиной и увидел, что он двинулся к соседнему дому.

Отдышавшись, я почувствовал, что мое сердце снова начало нормально биться.

Затем поглядел на часы. Мое время истекло.

Но я все же вернулся к компьютеру Джульет. С каким бы удовольствием я провел целый день, исследуя цифровой лабиринт. Неудивительно, что компьютеры становятся первой уликой и полиция забирает их сразу после ареста задержанных. В наши дни записи в персональном компьютере сделались окном в личную жизнь. Попытайтесь, если сумеете, уничтожить тексты, не предназначенные для посторонних глаз, но компьютеры их все равно запомнят. Компьютеры можно подкупить и вынудить их раскрыть наши тайны. В большинстве случаев жену нельзя заставить выступить с показаниями против мужа, и наоборот. Но подобной защиты от компьютеров ждать нельзя. Машина на столе – никому не друг, и она способна стать самым страшным врагом злодея.