барьеры от духов. Они уже пятьсот лет имеют дело с призраками майя, так что, думаю, они знают, что делают. Я люблю своих призраков, но, как и семейные коты, они внешние, а не внутренние друзья.

— Сколько мёртвых друзей живёт здесь с тобой?

— Понятия не имею. Не хотите экскурсию?

— Почему бы и нет.

Он испытывает видимое облегчение от того, что, наконец, может вытащить меня обратно на улицу.

Мы обходим фасад дома и направляемся туда, где в тени припаркован безупречный гольф-кар. Я сажусь рядом с Тедди, и мы направляемся в дебри его поместья. На мне та же рубашка, что и во время визита Аманды. Надеюсь, она достаточно тёмная, чтобы свет не отражался от доспехов. Я не хочу, чтобы пришлось объяснять это. Хотя я и не должен был бы ничего объяснять парню, использующему скелеты в качестве набора для моделирования. Забавное хобби для того, кто с таким благоговением говорит о мёртвых.

— Аманда сказала, что ты большая шишка в местном храме. Как у тебя это получается?

Тедди качает головой.

— Дорогая Аманда. Вся в этих фантазиях о том, как снова вовлечь мой маленький клан в повседневную рутинную работу.

Он быстро поворачивается ко мне.

— Надеюсь, я не проявляю грубость, ведь вы сами из храма.

— Нет. Бог зануда. Дьявол скучный. Хуже только те, кто руководит храмами. Они считают, что все должны на четвереньках драить вместе с ними полы.

— Верно подмечено, — говорит Тедди.

Интересно, как там дела у Деймус. Кто-нибудь уже прикончил её? Не знаю, сколько времени потребуется Буеру, чтобы спроектировать и построить её храм, но, держу пари, это будет не быстро. Мерихим со своей командой будут саботировать проект. Кто-нибудь может взорвать всё строение в день открытия. Это всё, что нужно Аду. Ещё одна мученица. Интересно, рассчитывает ли Деймус на то, что её защитит её крёстная богиня фея? Я бы на это не поставил, но тогда я удивлён, как она и её церковь продержались так долго. Возможно, на их стороне есть какие-то ангелы без хвостов и рогов.

Впереди тесно заставленное подразделение каменных мини-дворцов. На металлических воротах на входе просто написано: «ПРИХОД». Что это за приход, отвалилось давным-давно. Это старое новоорлеанское кладбище, с его надземными гробницами, затащенными на этот холм, как Фицкарральдо[173] тащил свой корабль.

— Итак, ты не проводил время в летних сатанинских лагерях, сжигая Библии и мочась на распятия?

Теперь, когда мы на его территории, кажется, Тедди расслабился. Он достаёт чёрную сигарету «Собрание»[174], суёт в рот, затем снова вынимает, не прикуривая.

— Я проводил каждое лето здесь, либо со своим отцом или дедом, исследуя новые места с привидениями, нуждающимися в защите. Я стараюсь быть любезным с Амандой и её компанией, но я уже много лет не был ни на одном из их собраний. Со времён деда никто в семье не воспринимает их всерьёз.

Тедди указывает на кладбища вдалеке, используя сигарету как указку.

— Он собрал коллекцию наших первых кладбищ примерно в то же время, когда разбогател на добыче серебра. Он полагал, что эти два события неразрывно связаны, поэтому считал своим долгом создать рай для призраков. Он присоединился к храму Люцифера потому, что политические связи облегчали ему экономить на налогах с доходов от продажи серебра и доставлять иностранные могилы.

— Кажется, здесь пребывает большое число призраков. Ты не пробовал держать их привязанными к земле?

Тедди качает головой.

— Мои подопечные остаются или уходят, как им заблагорассудится. Возможно, если бы Бог более охотно презентовал Себя, они бы так не страшились того, что ждёт их, когда они, наконец, перейдут в мир иной.

— С этим не поспоришь.

Незажжённая сигарета Тедди сводит меня с ума. У меня до сих пор нет «Проклятий».

— Не возражаешь, если я возьму одну?

— Ничуть.

Он протягивает мне пачку. Я беру одну, отрываю фильтр и бросаю на его лужайку. Тедди даже не дёрнулся, но он видел, как упал бычок, и точно знает, где тот лежит. Позже он придёт сюда со щипчиками и отбеливателем, чтобы убрать за мной.

Я прикуриваю сигарету от зажигалки Мейсона. Без фильтра дым жёсткий и жирный, как стопятидесятикилограммовая медсестра, делающая мне искусственное дыхание. Под нами гектары земли, нарезанные и поделённые между несколькими кладбищами. Целый жилой массив для покойников.

— Кстати о Дьяволе, справа от вас иностранное святилище. Маленькое, из французских Канн.

Это полная котов милая коллекция каменных памятников и гробниц размером с телефонную будку. Похоже, котам нравятся мёртвые французы. Надо будет как-нибудь спросить об этом Видока.

— Тут наш первый импорт из Азии.

Миниатюрные пагоды конфетного цвета и декоративно отделанные каменные плавучие дома заполняют очень старое, очень тесное тайское кладбище. За ним находится воссозданное импровизированное кладбище времён Гражданской войны, в комплекте с крошащимися деревянными табличками.

— Как, чёрт возьми, вы всё это делаете?

Тедди сияет, довольный тем, что я впечатлён.

— Мы держим на постоянной основе группу инженеров-некромантов. Они осматривают кладбище, гробы, надгробия и тела. Всё, что имеет отношение к смерти. Затем наносят на план точную глубину и местонахождение каждого захоронения относительно звёзд. Затем кладбище разбирают и восстанавливают здесь, с точностью до миллиметра воспроизводя первоначальное состояние.

Тедди отгоняет муху, первую, которую я здесь вижу. Наверное, какой-нибудь неблагодарный хрен оставил поблизости открытой нору, словно сурок-переросток.

— Если понадобится, мы можем перенести родную почву обратно вместе с извлечёнными останками.

Забавно, что Тедди настолько же невыразителен, насколько впечатляюще поместье. Я даже забываю обращаться с ним как с дерьмом. При всей своей эксцентричности, Тедди один из невыразительных людей. Они хотят слиться с мебелью и исчезнуть. Это не депрессия. Это скорее отчаянное желание стать невидимым. Он терпит меня только потому, что не хочет настолько разозлить остальных дьявольских фриков, чтобы они начали сторониться его. К тому же, это шанс блеснуть. Если бы я сидел рядом с ним в синоде, гарантирую, он не сказал бы мне ни слова за весь вечер. Он холодная овсянка в мокасинах за тысячу долларов. Должно быть, папа с дедушкой нанесли ему серьёзную травму, прежде чем оставить одного на холме лишь с мёртвыми приятелями.

— Слышал об этой маленькой девочке?

Наконец он прикуривает эту чёртову сигарету и делает затяжку.

— Все о ней слышали. Если вы намекаете, что она одна из моих, то это не так. Как и большинство призраков, мои совершенно неагрессивны.

— У тебя никогда не было проблем с привидениями?

Он пожимает плечами. Поворачивает руль и едет вдоль длинного каменного кургана.

— У них, как и у всех,