Он раздосадованно махнул рукой и замолчал. Похоже, эта тема давно волновала честного офицера, но редко с кем-нибудь обсуждалась. Затянувшуюся паузу нарушил входной вызов по Skype. Николай достал маленький пакет с несколькими иголками различной длины и формы. Тщательно протерев их водкой из бара, начал медленно вкручивать в те места Вариного тела, куда указывал загадочный Наро. Маша следила за движениями бывшего спецназовца с неподдельным интересом. Он же внимательно слушал слова мастера шиацу, стараясь быть предельно точным.

Неожиданно Варя вздрогнула. Николай замер, а Мария Михайловна напряглась, готовая ринуться на выручку подруги. Впрочем, это не понадобилось. Бледная безжизненная маска на лице девушки исчезла, румянец тронул ее щеки. Николай прощупал Барин пульс, он стал сильнее и чаще. Обоим показалось, что мимолетная улыбка пробежала по губам спящей. Об этом бывший спецназовец тут же сообщил мастеру шиацу. Они обменялись еще несколькими фразами, и сеанс связи по Skype завершился.

– И что это значит? – непонимающе спросила Маша.

– Мы нашли причину блокировки канала жизненной энергии, – спокойно ответил Николай. – С помощью шиацу вновь его освободили. Так что теперь осталось подождать пару часов, и Варя будет как новенькая. Пусть поспит, а потом мы с ней поговорим.

– И это все?

– Машуль, не шуми, – прошептал бывший спецназовец. – Давай-ка тихонько все соберем и пойдем пить чай. Поверь, все плохое позади.

Они прикрыли дверь в гостиную и вышли на лоджию. Николай, усадив Машу в кресло, начал быстро накрывать столик для чая. Прежде всего он зажег свечу, свет которой окутал уютом и теплом растревоженную Марию Михайловну. Бывший спецназовец сновал бесшумно между кухней и лоджией. Директриса «Флорентино» с интересом наблюдала за мужчиной, который открылся для нее с совершенно неожиданной стороны. Словно фокусник, он стал быстро накрывать столик перед блондинкой.

– Откуда все это?

– Машенька, ну, мы же заехали к Лёве из Одессы. Евреи помешаны на традициях и кошерной пище, а нам это ни к чему. Мы и на ночь поедим, и все в одну тарелку можем положить. Главное, что Варька в порядке.

– Признаться, ты меня поражаешь. Не первый раз за сегодня.

– Тогда коньячку, – отставной офицер открыл плоскую бутылочку. – По десять капель. Лёва клялся, что настоящий. Вот только бокалы в темноте я не нашел.

– Ты так спокоен от того, что знаешь больше моего, – не выдержала Маша, – или тебе все равно?

– Ни то и ни другое, – Николай сел рядом и легко коснулся Машиной руки. – Сначала коньячку. Мастер иногда советует, чтобы снять стресс. Если будет зажим, не выспишься, а завтра у нас много дел. Возможно, тебе придется вести машину.

– Ты с ума сошел! – едва не вскрикнула она. – Я же дороги не знаю. Это чужая страна.

– Ладно, – бывший спецназовец придвинулся поближе к директрисе «Флорентино» и доверительно прошептал, – поручим Нинке. Она девчонка боевая, не забоится.

– Да, ну тебя!

– Машенька, мне тоже не терпится расспросить Варю, но сейчас ее никак нельзя тревожить. Бойца чем-то серьезным саданули. Наро считает, что она очень сильная, не менее пятого дана. Значит, против нее был какой-то монстр. То, что Варька осталась жива, говорит только о том, что и противнику досталось. Он просто бежал с поля боя, бросив девчонок умирать на жаре. И для меня самого загадка, как они оказались в пещере.

– Ты серьезно?

– Вполне.

– Мистика какая-то, а как же Ниночка? – недоумевала Маша. – Может, твой мастер приврал для важности?

– Нет, – усмехнулся Николай. – Наро не тот человек. Я ему полностью доверяю. Скорее всего, Варя прикрывала малышку собой, когда схлестнулась с кем-то. У нее хватило сил и отбиться от нападавших и спрятаться в пещере. Только потом отключилась. Так бывает в бою, по себе знаю.

Они переглянулись и молча чокнулись пластиковыми стаканчиками. Коньяк разлился горячей волной, приятно успокаивая и унося прочь все тревоги и заботы. Маша блаженно прикрыла глаза и откинулась на спинку кресла. Старый мастер был прав, накопившаяся тревога стала таять в окружавшей тишине. Блондинка загадочно улыбнулась каким-то своим мыслям и едва покачала головой, словно упрекая себя за них. Взглянув на мужчину сквозь чуть приподнятые ресницы, она молча протянула ему свой пластиковый стаканчик. Николай тоже улыбнулся и покачал головой, еще раз разливая коньяк. Они общались без слов, что так свойственно близким людям. Она беззвучно шевельнула влажными губами, и он кивнул в ответ. Коньяк скользнул куда-то внутрь к тем самым местам, что так устали от напряжения дневной суеты. Желанный покой стал наполнять тело и душу. Словно вешние воды, он хлынул на изголодавшуюся почву, пробуждая в ней дремавшие доселе порывы.

Маша лезвием ножа загасила огонек свечи. Темная южная ночь, черное пятно Мертвого моря перед отелем и удивительная тишина создавали иллюзию затерянности среди миров. Во мраке контуры их еще не загорелых лиц были едва различимы. Слова были лишними, а прикосновения более значимыми. Язык жестов, перестук сердец и учащенное дыхание в минуты уединения намного красноречивее сонетов и баллад. Лицедеи веками пытаются возродить на подмостках сцены то, что рождается в душе между мужчиной и женщиной, но это всегда останется таинством.

Она привлекла к себе сильное мускулистое тело, жаждущее мягкого тепла, и темная ночь укрыла обоих от всех шорохов и звуков, размывая границы реальности и фантазии, которыми так часто живет смертный.

Первой проснулась Ниночка. Она пробралась в гостиную, где спала Варя, и стала прислушиваться. Потом неожиданно кинулась к ней обниматься. Да так громко, что переполошила всех. Варя очнулась от долгого сна и ничего не могла сразу понять, – где она и что тут делает. Зато малышка тараторила без умолку, рассказывая о всех злоключениях, перескакивая с одной темы на другую и при этом не выпуская свою наставницу из объятий. Ее искренняя радость не могла оставить равнодушными вошедших в гостиную Машу и Николая. Было много сказано слов и предположений, но все сошлись на том, что нужно срочно ехать в больницу к бабушке.

– Только заедем на пару минут в нашу гостиницу, – неожиданно попросила Варя.

– Это очень рискованно, – насторожился бывший спецназовец. – Если Шиман замешан как-то в нападении на вас, он рассказал о вашей гостинице, и там может быть засада.

– Я пойду одна, – не уступала девушка, – мне нужно кое-что взять из вещей.

– Варенька, – тут же вмешалась Маша, – у меня с собой кое-что есть. Подберем тебе косметику или еще что.

– Нет. Это сугубо личное.

– Варь, не ходи, – встал на сторону взрослых ребенок.

– Поверьте, – настаивала девушка, – эта вещь мне необходима.

В гостиной воцарилась тишина. Все смотрели на решительное лицо Вари, понимая, что это не простой каприз, но тревога брала верх над сомнениями. Наконец, девушка застенчиво улыбнулась и примирительно произнесла: