Ники теперь уже в Англии. В Бреславле они играли в солдатики с Императором[58]. Caran d’Ache[59] не замедлил изобразить все это в Figaro, и мне страшно понравилось!

Погода последнее время переменчивая, но в начале было просто идеально, иногда даже слишком жарко. Мы купались в море (мне было разрешено свыше), и теперь, конечно, с переменой погоды это удовольствие прекратилось, т. к. я только купаюсь при 19° температуры. Посылаю тебе несколько фотографий моей работы. Твои, – некоторые очень удачные, т. е. цвет бумаги неодинаковый, – одни серые, другие желтые и т. п.

Ты, конечно, хорошо можешь себе представить все то, что я перечувствовала и пережила возвратившись сюда! Тяжело было ужасно, но вместе с тем и приятно то чувство, что мы все-таки вернулись сюда снова и что самое тяжелое (первая минута возвращения!) уже прошло! Мы были всего раз только в Ливадии, обошли наш домик и все комнаты. Тяжело и горько было у меня на душе, и все так разом и встало снова в моем воображении! Не знаю, будет ли Мама в состоянии вернуться сюда когда-нибудь? Сколько Ливадия видела горя и пролитых слез, начиная с 91 года? Впрочем, Ты вернулась сюда, может быть, и Мама сделает то же самое – со временем!

Нет, но что Ты скажешь мне насчет свадьбы Елены? Это уже просто сумасшествие! Что с ней сделалось, интересно право узнать, как все это случилось? Ты, наверное, знаешь что-нибудь, напиши, пожалуйста, просто не понятно, как она могла выкинуть такую глупость! А кончится, наверное, тем, что он ее разорит!

Ты меня спрашиваешь, когда мы думаем вернуться? Да об этом мы и думать не хотим еще, так что Ты можешь успокоиться!

А теперь пора кончать. До свидания и не скучай, милая Апрак! Как тебе понравилась выставка? Обнимаю Тебя. Мой муж тебе кланяется.

Любящая тебя Ксения.

* * *

1-го января 1897 г.

Милая моя Апрак,

Благодарю Тебя от всей души за твои сердечные пожелания и прими от меня таковые же!

Так скучно, что у беби все еще продолжается высокая температура, хотя я знаю, что беспокоится нечего, но все же это так неприятно. Она замечательно в духе все время и ужасно мила. Глядя на нее нельзя даже подумать, что у нее жар. Теперь 37,9. Коровин[60] называет это: железистой лихорадкой! Он нам тоже говорил, что это может продолжиться еще некоторое время.

Не хочешь ли позавтракать у нас завтра в? 1-го? А то долго тебя не увижу!! Мама была здесь вчера с Мишей и Ольгой, а также Ники. Были вместе у молебна, обедали у нас, а затем снова уехали. Она, кажется, переедет 3-го, т. к. не допускает, чтобы ожидаемое событие могло бы произойти ранее этого времени!

До свидания. Спасибо еще раз. Сандро тоже очень благодарит.

Твоя Ксения.

* * *

22-го сентября / 4-го окт(ября) 1897 г.

Милая моя Апрак,

Благодарю тебя от души за письмо, которое получила еще в Абас Тумане. Мы оттуда уехали 11-го и, как Ты себе можешь представить, было крайне тяжело покидать дорогого Джоржи. Мы с ним так хорошо провели 2 месяца, но, к несчастью, время прошло слишком скоро, как, впрочем, все хорошия вещи в жизни! Но меня утешало одно – что Мама должна была к нему приехать. Сегодня как раз она приезжает в Абастуман, и так за них обоих радуюсь. Бедный Джоржинка ждал ее с таким нетерпением. Мы так надеялись, что она приедет пораньше, пока мы еще были там, но дольше нам ждать было трудно, т. к. во 1-х сюда приехали бы поздно, – а во 2-х, в Октябре уже нельзя рассчитывать на хорошую погоду в море, – а на лошадях тащиться по Военногрузинской дороге с маленькими детьми немыслимо! Мы и без того попали в свежую погоду, выходя из Батума, и принуждены были вернуться в Батум, т. к. добрый старый “Эриклик” позволил себе принять раза 2 воду, и командир решил повернуть. Итак, мы простояли трое суток в Батуме, – все время дождь лил как из ведра, и в море было очень свежо. Было крайне скучно, а главное досадно, что напрасно так рано выехали из Абас Тумана!

Великая княжна Ксения Александровна с августейшей дочерью Ириной Александровной. 1910-е гг.

Наконец, 16-го с рассветом мы снялись с якоря и на следующий день пришли в Сухум специально, чтобы посмотреть сад Сандро. Сад, действительно, дивный, столько есть всевозможных и разнообразных растений и природа богатая и мощная. В один год некоторые деревья достигают 3-х сажен роста! Климат благодатный. Лихорадки тамошние почти совсем исчезли. Сад около самого моря, что очень приятно. Вообще, Сухум, как место (не как город!), прелестно; и я с удовольствием бы провела там некоторое время. В то время, когда в Батуме было так свежо, там было совершенно тихо и тепло.

На следующий день к вечеру мы пришли в Ялту, ночевали на пароходе, а утром отправились в наш милый, чудный Ай Тодор. Нас всетаки немного покачало, и Ты, я думаю, была бы даже больна! Но это продолжалось недолго, и т. к. мы были близко к цели, то все почти были здоровы! Дети были все время очень в духе и милы и чувствовали себя как дома на пароходе. Беби Ирине очень нравится здесь, и она много бегает в саду и радуется. Маленький такой большой, толстый и кругленький! Он очень мил и всегда в духе, – такая душка!

Третьего дня Мама прошла на “Георгии Победоносце”, – мы видели его вдали, и мое сердце рвалось на части!!

Как твое здоровье и что ты поделываешь? Зачем уверять, что Ты никуда не годишься и приходишь в такое мрачное состояние! Ты сама знаешь, как приятно твое присутствие сестрам и как Тебя любят племянники и п-цы! Забери себя хорошенько в руки и не давай воли нервам, – цукни их хорошенько! Жалко, что Ты сюда не можешь приехать. У нас очень хорошо, и живем так уютно и так счастливы, слава Богу!..

С тех пор, что мы здесь, я начала кормить Андрея[61] одним разом меньше в день, вместо 4-х – три раза. Он уже теперь весит столько, сколько Ирина весила, когда ей был год. Голова почти такая же большая как у сестры! Вообще, дите очень крупное!

Говорят, что тут были тропические жары летом и в Августе, и поэтому зелень вся сожжена.

23-го Сент(ября). Только что вернулись с купанья (мое первое купанье). Было 16° в воде и небольшой прибой, – очень приятно. Посылаю Тебе фотографию беби и нашу группу, которые были сделаны в Абас Тумане. Теперь кончаю. Обнимаю крепко тебя и кланяюсь Маше.