21-го Мая

Я не успела кончить письмо вчера, т. к. нас днем дома никогда не бывает, и я пишу всегда утром до кофе, когда меня причесывают! Вчера ездили осматривать какую-то весьма интересную коллекцию старинных статуй и др(угих) вещей около Frederichsborg, а утром вчера Тино[44], Софи, оба Ники[45], Минни, Georgie англ(ийский)[46] и я ходили по магазинам! Мы этим занимаемся довольно часто. Я накупила еще несколько чудных ваз с фабрики.

Я боюсь, что это письмо Тебя не удовлетворит, я так думаю, и не очень пишу! Ты поймешь, как нам здесь страшно не достает дорогого Кролика! На яхте казалось, все слышно его голос! Ужасно грустно и пусто без него! Уж так чувствуется, что кого-то больше нет с нами, который всегда был.

Милая Апрак, я постоянно думаю о Тебе и верю, как грустно Тебе должно быть теперь в городе. Когда же Ты переедешь в Петергоф? Я думаю, там еще зелени мало и не особенно красиво; здесь зато все в цвету, сирень распустилась и очень jolly!

Мы были уже несколько раз в Шарлоттенлунде (д(ядя) Freddy) и раз в милом Bernstorff’е. Там прелестно; мы, кажется, переезжаем туда на буд(ущей) неделе. Теперь кончаю! Torie, Moud[47], Миша и Минни Тебе от души кланяются! Крепко обнимаю и целую. До свидания! Искренно любящая тебя Ксения.

Папа, Мама и Ники также кланяются.

* * *

11-го / 23 авг(уста) 1893 г.

(Из Кронштадта в Либаву)

Милая моя Апрак!

Очень и очень благодарю Тебя за твое милейшее письмо, которое получила вчера в Кронштадте. Перебрались мы на яхту вчера к обеду, а ушли сегодня рано утром. Мы уже потеряли несколько часов из-за тумана, это просто несносно. Тебя очень не достает, и мне не верится, что Тебя с нами нет. Как раз к маневрам погода испортилась, очень неожиданно. Сделалось очень холодно, и лило как из ведра все время. Я, конечно, не могла ездить верхом, что меня бесило, а в особенности то, что все спрашивали в один голос, – отчего и почему я не езжу, как это всегда бывает в этих случаях! Мейндорф[48] уверял, что я наказана, и просил Мама меня простить! Да, я верю, что Тебе не особенно весело в такой компании, но я надеюсь, по крайн(ей) мере, что воды Тебе принесут пользу и что нервы будут приведены к одному знаменателю! А то они Тебя бедненькую, совсем расстроили! Ты была, наверно, удивлена, узнав, что Котя[49] ездил с нами? Ему сказали это 7-го, на параде, значит всего за три дня до отъезда. Он говорит, что вид у него невозможный в статском, а в особенности во фраке, и что его, наверно, попросят уехать, когда увидят на что он похож!

Мама, ты можешь себе хорошо представить, в каком она восторге при мысли о скором свидании с семейством! К несчастью, т(етя) Alix[50] и Греческое семейство[51] будет позже нас, а также и т(етя) Thyra, так что мы будем совершенно одни сначала, что мне не особенно улыбается. Завтра утром можем быть в Либаве, где останемся весь день – утром закладка, большой завтрак здесь на яхте, а днем будем путешествовать по городу и осматривать Собор, учебные заведения и т. д. Потом большой обед у нас, а затем уходим. Кутузовы очень оживляют наше общество. Они похорошели и помолодели в деревне и страшно довольны проведенным там летом. Д(ядя) Алексей и Черевин едут с нами до Либавы, после чего первый уезжает за границу на свадьбу Dolly Богарне! – Которая будет в конце этого месяца. Слава Богу, что я не тот и не другая! В этом случае можно обоих пожалеть, или же наоборот!

На что была похожа М(ария) П(авловна) верхом, ты не можешь себе представить! Хуже, чем когда либо! Вся эта тяжелая масса висела через седло, так что было просто неприлично! Я не понимаю совершенно, как она может ездить в таком виде! К счастью, и она скоро последовала моему примеру. Так что мы ездили вместе в маленьком Шарабане на маневрах; но это продолжалось недолго, и на третий день она опять села на лошадь, что ей не принесло пользу, конечно, потому что она вечером чувствовала себя очень скверно! Как же можно тоже так торопиться?

Я много слышала про грязевые ванны франценсбадские от Alix, которая их принимала 3 года тому назад. Существует даже бумага с рисунками (невозможными!) дам – до ванны и после!

Теперь я Тебе порядочно надоела этим письмом, поэтому кончаю. Целую тебя крепко. Папа, Мама, Братья и Беби Тебе кланяются.

Пожалуйста, напиши скоро опять и не забывай любящую Тебя Ксению.

Ты, я думаю и надеюсь, не сомневаешься, что Мои мысли с Тобой, милая Апрак!

* * *

3-го / 15-го сент(ября) 1893 г.

Фреденсборг

Милая старая Апрак!

Ты просто урод, обещала мне писать и не сдерживаешь обещания! Надеюсь, ты получила мое письмо из Либавы? Только что узнала, что Твой beau frere Стенбок[52] так болел; бедная Мама. Это так ужасно! Неужели безнадежно? Вот и мы в трауре! Бедный маленький старик, его так не достает. Он умер ровно через неделю после нашего приезда.