– Давай!

Антон с Бережным отправились на плац, где, ревя двигателями, выстраивалась колонна, Казбек же, пройдя рядом с КПП, заглянул в небольшой домик, надпись на котором гласила, что здесь производится ремонт обуви. Прапорщик открыл дверь, вошел в тусклое со света помещение. Около нехитрых принадлежностей на кошме сидел, скрестив под собой ноги, пожилой чеченец с длинной седой бородой и совершенно лысой головой. Перед ним стоял чайник и пиала.

– Здравствуй, старик!

– Ассолом аллейкюм! – ответил по-своему чеченец. – Ты Казбек?

– Да.

– Присядь, отдохни, чай пей, – предложил старик гостю.

Дудашев отказался:

– Спасибо, времени нет.

– Зачем спешишь? Зачем мы все спешим? Так и года проходят. Вот и старость уже рядом. Зачем спешили жить? Тебе есть что мне сказать, Казбек?

– Колонна уходит.

– Знаю.

– Груза в ней нет. Даже части!

Старик промолчал, ничем не выражая эмоции.

– Груз остается здесь, – продолжил Казбек.

– Надолго?

– До утра.

– Потом?

Старший прапорщик спросил:

– Рокадную дорогу знаешь?

– Знаю. Она раньше по-другому называлась.

– По ней в семь часов и пойдет колонна с грузом. Пять бортовых машин, мастерская и два БРДМ с экипажами. Груз будет в «КамАЗах», в первых трех.

Сапожник удивился:

– Груз уместится в нескольких машинах, что или кто будет в остальных?

– Говорю то, что знаю, я всего лишь прапорщик, техник, начальник замыкания.

– Посты наблюдения десантники в горы отправили?

– Не знаю, – солгал прапорщик.

– Сколько солдат пойдет с колонной?

– Это мне тоже неизвестно, – вновь сказал неправду Казбек.

– Дорога возле Расщепленной Скалы раздваивается. По какой пойдет колонна? К Артум-Кале и далее к границе или уйдет вправо?

– Мне это неизвестно. Маршрута мне лично не доводили. Я хочу поговорить с Греком!

– Вот телефон, возьми. Только сейчас он не работает. Положи в карман, как почувствуешь слабый удар тока, значит, связь включилась. Сможешь говорить, нажми на цифру 1, тебе ответят.

Казбек взял небольшой по размерам телефон спутниковой связи, спросил:

– Перехватить разговор по нему можно?

– Не волнуйся, нельзя, так мне сказали.

Дудашев посмотрел на сапожника, угрожающе проговорил:

– Тогда, дорогой, сделай так, чтобы он заработал немедленно, или придумай что-нибудь, чтобы я поговорил с Греком немедленно. Иначе колонна никуда не пойдет, старик, ты понял?

– Я не могу этого сделать.

– Что же, пусть тогда Грек с тебя спрашивает за срыв операции. Хотя нет! До тебя он не доберется, тобой через минуту займутся офицеры ФСБ.

Казбек сделал шаг в сторону выхода, но чеченец остановил его:

– Эй, подожди, шайтан бы тебя побрал! Зачем кипятишься? Сейчас попробую найти тебе Грека.

Он набирал номер за номером, спрашивая какого-то Доку. Ему, видимо, отвечали отказом, старик нервничал, вспотел, пока наконец не вздохнул с явным облегчением.

– Доку? Это сапожник! Нет! Ничего не случилось! Все нормально! Казбек этот требует Грека. Ты можешь позвать хозяина? Ай, ну хорошо, не так сказал, Казбек просит Грека выйти на связь!.. Хозяин? С тобой желает говорить Казбек!

И старик тут же передал трубку прапорщику, словно она жгла ему руки.

– Казбек? – раздался голос Грека. – Ты сделал, что должен был сделать?

– А ты у своего холуя спроси!

Грек повысил голос:

– Я у тебя спрашиваю, ты и отвечай!

– Успокойся, сделал, сапожник подтвердит!

– Вот это другое дело! Что ты хочешь сейчас?

– Сейчас я хочу знать, далеко ли ты находишься от моей части? Направление меня не интересует.

Главарь банды рассмеялся:

– Ты там не обкурился, случаем?

– Нет, Грек, и теперь отвечай ты, когда я спрашиваю!

Недолгое молчание, видимо, главарь бандитов пытался унять ярость и найти объяснение того, почему так дерзко разговаривает с ним прапорщик. Наконец он спросил:

– Зачем тебе это?

– Ты хочешь, чтобы твоя операция прошла успешно?

Грек спросил:

– Что за вопросы, Казбек, что за игру ты затеял?

– Не надо отвечать вопросом на вопрос, разве ты не знаешь, что это не принято? Так далеко ты от части?

– Около полусуток на машине.

Голосом, не терпящим возражений, Дудашев потребовал:

– Тогда давай-ка собирай Дарью и пусть твои люди доставят ее ко внешнему КПП гарнизона, туда, где меня встретили «братья по вере». Доставят максимум к четырем утра. Откуда она должна связаться со мной, но и это еще не все, наряду с ее голосом я должен услышать голос дежурного по КПП. И только убедившись в том, что Дарья в гарнизоне, я продолжу делать то, к чему вы меня вынудили.

Грек спросил:

– Ты считаешь, что можешь ставить мне условия?

Дудашев подтвердил:

– Да! И учти, если в четыре часа сообщения не последует, я предупреждаю командование об опасности. Колонна никуда не пойдет. Груза тебе не видать. Это мое условие!

– Но ты можешь обмануть, Казбек? Мы вернем твою бабу, а ты сдашь нас? И ничто не помешает тебе сделать это. Неравные получаются у нас условия, тебе не кажется?

– По себе меряешь? Да, я не верю тебе, ты – мне, и общего решения мы не найдем никогда. Остается тебе принять мои условия. Если ты отказываешься, я прямо сейчас тащу сапожника к особистам и докладываю о попытке вербовки с твоей стороны.

Главарь банды в ответ пообещал:

– А я, в свою очередь, начну резать твою шлюху на части.

– Что ж, значит, такова судьба, но берегись, Грек. Я рано или поздно, но найду тебя. И тогда…

– Хватит, Казбек! Я принимаю твои условия. Но учти и ты, если что… казнь будет лютой!

– Учту! В четыре часа пусть вызывают меня и ждут, пока я смогу ответить! Все!

Прапорщик передал трубку старику. Тот сидел, мрачно потягивая «план».

– Держи телефон. А ты говорил, нет связи! И запомни, обманет Грек, ты умрешь, шакал старый!

Казбек вышел из каморки старика сапожника. И ощущение у него было такое, словно его всего изваляли в ослином дерьме. Хотя, надо признать, он позволил сделать это добровольно. Теперь никогда не отмыться. Успокаивало, да и то слабо, что умирать он будет вместе со всеми, не пытаясь спасти собственную жизнь. А может, найдется еще выход? Как знать? На войне всякое бывает!