Так что, когда луна поднялась высоко, ярким светом заслонив звёзды, я и Ванхи пришли в Сад Долгого Ожидания.

Ожидание, считают местные, должно быть комфортным, особенно в Запретном городе. Поэтому в Саду имелось с десяток уютных беседок, с подушками явно не имперского происхождения (очень похожи на турецкие), ширмами (слуг прятать), а также статуями красавиц-танцовщиц — точь-в-точь, как те, что сегодня передо мной у матери выступали. Я даже подумала ненароком, а не обратили ли их в камень?

Да нет, так даже здесь не бывает.

Предложенная королевой Рё-Ка невеста ждала меня в одной из таких беседок. И к стыду своему, я чуть не спутала её со служанкой.

А что? Две девушки расположились на подушках, одна играла на флейте (ах, красиво, ну прямо как тот мой наложник… как там его?). Другая сидела у широкого окна — решётчатые створки распахнуты, внизу — гладь пруда, подсвеченная плавающими фонариками. Сидела и смотрела на звёзды.

Обе показались мне сначала совершенно одинаковыми. У них даже одежды были похожи: одна в розовом платье, другая — в сиреневом. В Рё-Ка одежды не как в империи, женщины носят именно платья с высокой талией, подвязанной под грудью шёлковой лентой. Грудь от этого кажется больше, чем она есть — такой вот трюк. Ну а сверху — тоже халат, обычно в тон платью.

На девушках не было ничего роскошного, и я решила было: две служанки пришли отдохнуть. Или младшие наложницы из папиного гарема.

— Ванхи? Это они?

Ванхи, конечно, всё уже знал — мамину протеже в том числе.

— Да, господин.

Я присмотрелась к девушкам внимательнее. Та, что играла на флейте, глянула в ответ и подмигнула. Лисичка…

— Которая?

Ответ уже был понятен — та, что играет. Девушки здесь стремятся показать, как они умелы в женском искусстве. В музыке в том числе — нужно же ублажать мужа… хотя бы так.

Но Ванхи взглядом указал на ту, что в упор меня не замечала.

Девушка-лисичка с флейтой, казалось, вот-вот засмеётся. Мелодия стала игривее, веселее. Я поборола желание показать ей язык — совсем не королевское поведение — и подошла к той, что увлеклась звёздами. Села неподалёку и тоже задрала голову.

Не могу сказать, что я впервые смотрела на местные звёзды — но впервые у меня нашлось время сделать это повнимательнее. Они были как наши, только их больше, и рисунок вроде бы другой. Много-много, высоко-высоко, они заставляли думать о вечном: как человек — песчинка в море времени, как все мои желания и мечты на самом деле приземлённые и ничего не значат для Вселенной, и что звёзды светили, светят и будут светить после моей смерти. Странные мысли.

— Что вы думаете, ваше высочество? — спросила вдруг мамина протеже, и её голос оказался созвучен голосу флейту. — Когда смотрите на звёзды, что вы думаете?

— Что они будут жить, когда я умру, — отозвалась я, не опуская головы.

— Вы считаете это несправедливым? — поинтересовалась девушка чуть погодя.

— Нет. Должно же быть в мире что-то вечное.

В моей прошлой жизни говорили, что звёзды гаснут. И что когда-нибудь умрут и они, и Вселенная.

Или, как феникс, возродится вновь из Большого взрыва, и так будет вечность. Я боялась сказать это сейчас — это наверняка было противно местной религии, как очень долго было противно нашей. И девушки решили бы, что принц снова придумал бред.

Но именно об этом я и думала.

— Я не услышу об этом стих, ваше высочество? — сказала девушка, помолчав.

— Я больше не сочиняю стихов.

— Отчего же?

— Память отшибло.

Прозвучало это грубо, и девушка замолчала. А я вдруг поняла, что мне не хватает её голоса — уж очень гармонично он звучал с флейтой.

— Простите, госпожа. Я не хотел вас обидеть.

— Вы и не обидели. — Она тоже не опускала головы. Создавалось впечатление, что на звёзды ей смотреть приятнее, чем на жениха. Я не страдаю иллюзией, что принц чертовски красив, но разве не интересно взглянуть на будущую корону, которую вот-вот наденешь?

— Принц, — продолжила эта странная невеста. — Я понимаю, что вам неприятно говорить со мной. Вы дали матери обещание, и вы здесь. Я тоже дала обещание. Мы оба здесь из чувства долга. Давайте потерпим ещё немного и разойдёмся, а завтра вы скажете государыне, что я вам не понравилась, и больше мы никогда не встретимся.

Обомлев, я смотрела на звёзды. Серьёзно? Вот так? Все хотят на мне жениться, а эта тут из чувства долга. Ну да!

— И что же, госпожа даже корону не хочет?

— Корону? — удивилась она.

Святая наивность!

— Да. Мою. Ваш отец или дядя, или кто там… убьёт меня, когда вы забеременеете, и вы станете императрицей-регентшей. Или, в крайнем случае, матерью императора.

Она усмехнулась, не сводя с звёзд задумчивого взгляда.

— У меня нет ни отца, ни дяди, ваше высочество, я сирота. И если вас убьют, то несдобровать и мне. Мне жаль, что вашему высочеству приходят в голову такие мысли на свадьбе.

А какие ещё мысли должны мне приходить?

— Как вас зовут? — снова перебила я тишину.

— Йоко, — просто ответила она. Ни рода, ни титула, — ничего.

— А что вы сделаете, если я скажу завтра, что вы мне понравились, Йоко?

Она улыбнулась. Грустная улыбка.

— Значит завтра вечером я снова буду смотреть на звёзды.

А у меня впервые мелькнула мысль, что эта Йоко, пожалуй, лучшая невеста среди всего цветника на отборе. Она хотя бы на человека похожа, а не на моего убийцу.

— Почему мать выбрала именно вас, Йоко?

— Мне не дано постичь мысли и решения государыни.

— И всё же какие-то соображения у вас наверняка есть?

Она вздохнула.

— Да. Государыня почему-то высокого мнения обо мне и хочет вам счастья, принц.

— Но она ошибается?

— Этого мне точно знать не дано.

Мы опять замолчали, и тишину нарушила на этот раз она.

— Что вы собираетесь делать, ваше высочество?

Наверное, она спрашивала о том, что я отвечу завтра матери, когда она спросит о своём протеже. Или о том, кого я выберу после, в конце отбора. Но я ответила:

— Смотреть на звёзды, Йоко. Смотреть на вечность.

Она впервые окинула меня долгим, длинным взглядом и кивнула.

— Да, принц. Давайте смотреть на звёзды.

И мы смотрели на звёзды. Такое вот свидание. А завтра я скажу матери, что мне нравится её выбор, и я согласна, но время потянуть пока стоит.

Мне почему-то кажется, что из этой Йоко выйдет толк. Я не знаю, какой, но в моей партии она что-то вроде если не ферзя, то ладьи.