Спалилась как дура, слава богу, он длинный и до него доходит все как до жирафа.

Спасибо Колосову, что не проболтался, кстати. Думаю, общаться с Темой мы перестали бы сразу.

Мы иногда переписываемся сейчас, но встреч я избегаю специально и осознанно. А он не особо их ищет, если честно… Но так лучше. Он ушел на заочку, у него много работы, да и живет неблизко, контакты наши сведены к минимуму. Это правильно. Переболит быстрее. Может, даже сегодня с кем-нибудь из их команды познакомлюсь, чтобы не так грустить.

Антон, кстати, всю неделю со мной общается, но ни намеков, ни каких-либо действий в мою сторону не предпринимает. Мы просто болтаем по утрам, он даже подвозить меня не предлагает, за что ему большое спасибо. Он извинился за свое поведение, я за свое. И с Артемом они помирились, что залечило одну крохотную ранку на сердце. Я рада, что они смогли переступить через дурость и не испортить годы дружбы из-за одной глупой меня.

— За нами Колосов заедет? — спрашиваю у Алисы, натягивая колготки. Платье короткое, мне после зимы всегда сложно перестроиться на красивую одежду, но юбки на самом деле всей душой обожаю, если бы не такие холодные зимы, носила бы их круглый год.

— Хочешь, чтобы Савельев? — хмыкает Лиса.

— Наоборот. Ты же знаешь, Лис, что не хочу я с ним пересекаться.

— Знаю, что ты думаешь о нем целыми сутками, Лиз, а в чувствах признаться боишься.

Лиска всю неделю мне говорит, что нужно сказать Савельеву, что я как дура влюбилась в него и теперь жить не могу без его присутствия (это тоже Лиса говорит). Ругает меня, что молчу и не открываю сердце, а я не понимаю, почему должна. Если бы я ему нравилась, он бы сам первый шаг сделал. А так… Признаться и послушать, как он надо мной смеется? Не хочу, спасибо, мне и так не особо легко живется.

— Не начинай, пожалуйста, — прошу подругу, потому что в сотый раз слышать подобное не хочу.

— Нет, я буду начинать. Не могу смотреть, как ты киснешь, ну, Лиз! Он бегал за тобой котенком, вы гуляли, он за всеми советами к тебе ходил, помогал тебе, да вы трахались, в конце концов, столько, сколько не все официальные пары трахаются. Ты не можешь быть ему безразлична после всего этого.

— Алис, а ты сильно бежала Колосову в чувствах признаваться? Сама в него быстро втрескалась, а все носом вертела, пока Егор сам в руки ситуацию не взял. Артем молчит, значит, оно ему не нужно. Навязываться я не буду.

Алиса опускает взгляд и грустно вздыхает, знает, что я права. Я из того мира, где мужчина ухаживает за женщиной, а не наоборот, именно поэтому прибегать и признаваться в любви, как верная собачонка, не собираюсь.

— Прости. — Лиска обнимает меня со спины, и мы стоим у зеркала. Даже она выше почти на целую голову, ну что за несправедливость? — Ты очень красивая. Савельев точно сдохнет от твоей красоты сегодня и сам тебе в ноги упадет, вот увидишь.

— Ну и зачем он мне дохлый? — хохочу, любуясь отражением в зеркале.

— Волшебный поцелуй воскресит прекрасного принца! — Лиска смешно поднимает палец вверх и идет за курткой. Колосов написал, что подъехал, пора спускаться.

— Принц, кажется, попил из лужи и стал козленочком. — Брызгаю на платье и волосы духами, надеваю пальто и готовлюсь сражаться с погодой, пока буду бежать от подъезда до машины. — Противоядие от животного мира есть?

— Есть, — отвечает Алиса, когда выходим в подъезд. — Любовь называется.

* * *

В клубе громко. Пахнет напитками, бесконечным количеством разных духов, а еще немножко пылью. Тепло, что важно. Цветные лучи красиво отражаются от стен, пока мы пробираемся сквозь толпу на второй этаж, где хоккейная команда заказала столик. Хотя, учитывая количество людей, которое сегодня будет, столиком это назвать очень сложно. Огромный стол, который ломится от закусок и напитков, а вокруг несколько человек, сидящих на диванчиках.

Вижу Антона, а остальных не знаю. Какой-то парень с девушкой, а еще кто-то, кто очень выделяется среди этих здоровенных самоуверенных мужиков.

— Сережа, — кивает парень, замечая, что я на него пялюсь, и я киваю в ответ, называя свое имя.

— Познакомилась уже с новеньким, коротышка? — внезапно звучит сзади, и я натягиваюсь струной. Предательские мурашки бегут по шее, а сердце снова спрыгивает с ритма, как и всегда, когда Савельев появляется внезапно. Незаконно так подкрадываться, за это нужно сажать в тюрьму, потому что легко можно умереть от сердечного приступа: сердце стучит слишком быстро.

— Привет, — поворачиваюсь, улыбаясь Артему. Я сегодня на каблуках, и пусть это не сильно спасает ситуацию, но, по крайней мере, не в пупок ему дышу, а в грудь, уже лучше.

— Никогда бы не узнал тебя, если бы подружка твоя не сказала, что эта секси-девчонка в коротком платье — ты.

Поворачиваю голову и вижу Алису, которая слишком широко улыбается и подмигивает мне. Дурочка.

— Сочту за комплимент. — Веду себя как тупая влюбленная дура. Осталось только губу прикусить и прядь волос за ухо заправить, вот правда.

— Он и есть. — Артем тянет меня на диванчик, усаживая рядом с собой. — Носила бы ты такое раньше… хрен бы я согласился заканчивать нашу особенную дружбу.

— А тебе только это и надо, — констатирую факт, но выходит грустно. Потому что Артем на меня смотрит так, что дыхание спирает. Предложи я ему сейчас секс, он наплевал бы на всех и взял бы меня прямо на этом диване, не удосужившись дойти хотя бы до туалета, я уверена.

Секс для Темы очень важен. Точнее… наверное, для него важен только он. И я сама с удовольствием бы сейчас прижалась к нему, поцеловала, но… Но я любви хочу. И чувств. А не банального, пусть и самого лучшего в мире секса ради секса.

Сторонюсь его. Чувствую, что хочет меня, и держать в руках себя все тяжелее. Не хочу и не готова отдаться ему снова, когда только-только смогла взять себя в руки и попытаться вспомнить о гордости.

Танцую отдельно, даже за столиком усаживаюсь поближе к новенькому Сереже и общаюсь с ним. Оказывается, он тоже рисует, пусть и не занимается этим профессионально, мы находим много общих тем для разговоров. Это помогает избежать общества Савельева, хотя, клянусь, я буквально кожей ощущаю его недовольный взгляд.

А потом он пропадает. Танцевать ушел, пошел к барной стойке — не знаю. Но почему-то под ребрами поселяется острое желание увидеть его.