– Конечно, Попс.

Уилл бросил обвиняющий взгляд на родителей.

– Поехали.

Чарльз и Пег встали. Пег смахнула слезу с щеки.

– Ты хочешь, чтобы мы ушли…

Он указал пальцем на удалявшуюся спину Попса, и угроза не исчезла из его взгляда.

– Ты нужен ему.

Чарльз кивнул.

– Я пойду соберу наши вещи.

– Нет. Мы уезжаем прямо сейчас. Заберем вещи завтра. Если ты можешь спать в тенте посреди джунглей, я полагаю, одну ночь ты сможешь пережить без своего чемодана.

Спустя мгновение семья Брайантов покинула дом Эдриэнн. Никто не позаботился закрыть за собой входную дверь. Какое это имело значение? Двери должны быть открытыми. С сердцем иначе. Его нужно закрыть на замок.

Уилл укладывал в мешок свои приспособления для подводного плавания. Он и его родители допоздна сидели с Попсом, коротая время в ожидании, когда можно будет лечь спать. Он должен был признать, что его родители умели обращаться с теми, кто испытывал горе. Мама приготовила чай и принесла его на передний дворик, где собрались мужчины. Попс снял часы, постучал ими по своей ноге, приложил их к уху, потом снова постучал по ноге. Чарльз взял у него часы и открыл их перочинным ножом. Он действовал уверенно, вычищая собравшуюся там пыль, а потом снова завел их. Закончив, протянул часы Попсу. Попс продолжал молчать, но это было нормально. Уилл подумал, что в тихом уюте, где собрались только любящие друг друга люди, в молчании было больше силы и поддержки.

Да, у его матери и отца были свои сильные стороны. Погрузив свое снаряжение в багажник, Уилл хотел пойти проверить, что с ними все нормально. Но что-то подсказывало ему, что лучше оставить Попса наедине с Чарльзом и Пег. Так будет лучше для всех.

Душевные муки остаются душевными муками вне зависимости от возраста того, кто их испытываюет. Почти все утро Сара провела на заднем крыльце. Ее глаза покраснели и опухли. Эдриэнн решила, что виной тому бессонная ночь. Она и сама спала очень мало и постоянно подходила к двери спальни Сары. Она не стучала, а только прислушивалась к дыханию Сары. Один раз, уже на рассвете, она стояла под дверью несколько минут, слушая, как Сара плачет.

– Хотите еще кофе, Сара? – спросила она, просунув голову в дверь.

Сара бросила измученный взгляд на полную чашку, которую держала в руках.

Эдриэнн вышла на крыльцо.

– Я уверена, что этот уже остыл. Давайте я налью вам новый.

Тонкие пальцы протянули чашку Эдриэнн.

– Вы были правы. Я должна была ему все рассказать.

Эдриэнн проглотила комок в горле и села на стул рядом с Сарой.

– Но я никак не ожидала… предложения. Это все изменило.

Эдриэнн поставили чашку на столик и взяла Сару за руки.

– Что именно изменилось?

Сара откинула с лица мягкие седые волосы.

– Мы снова подружились, даже влюбились друг в друга, но… нельзя вступать в брак после такого обмана. А теперь уже поздно.

Она перевела взгляд на берег.

Эдриэнн проследила за ее взглядом и заметила мужчину, забрасывающего сеть с приманкой в воду. Завораживающее зрелище. Он обернул сеть с приманкой вокруг плеча, а потом закрутил ее в идеальный шар и бросил в воду.

– Я уверена, что вы сможете все уладить.

Сара повернулась и посмотрела на нее.

– У нас нет возможности улаживать это. Я снова все разрушила. Второй шанс – это замечательно, если знаешь, что с ним делать.

У Эдриэнн закончились все слова убеждения, и она замолчала.

– Не позволяйте любви просочиться сквозь пальцы, Эдриэнн. Когда она придет к вам, не убегайте в страхе. – Сара снова посмотрела на пляж. – Плыть одной в океане жизни очень одиноко.

У Эдриэнн сжалось сердце, так сильно, что она едва услышала звонок в дверь. Удрученная состоянием Сары, она добрела до входа. Дрожь охватила ее пальцы, волна ужаса подкатилась к сердцу.

– Уилл, – прошептала она.

Он стоял как статуя: глаза ледяные, тело напряженное.

– Приехать сюда – не моя идея. Попс хочет повидаться с Сарой.

Эдриэнн отступила на шаг, позволяя Попсу, Чарльзу и Пег войти в дом. Уилл вошел последним.

Эдриэнн обратилась к Попсу, а не к Уиллу:

– Она будет так счастлива видеть вас. Она сейчас в заднем дворике.

– Спасибо.

Опустив плечи, он медленно пошел к задней двери.

Эдриэнн попыталась прочитать ответ на лице Пег.

– Он чувствует себя обязанным извиниться. За то, как он вчера покинул этот дом.

Стоя рядом с матерью, Уилл презрительно фыркнул.

– Она первая ушла из гостиной.

Пег повернулась лицом к сыну:

– Уильям Джефферсон Брайант!

Глаза Эдриэнн округлились.

– Да, она выбежала из комнаты. После того как он сделал ей предложение. Предложение вступить в брак, Уилл. Ты можешь не осознавать, но для женщины это очень важный шаг. По правде говоря, самый важный. И возраст здесь не имеет значения.

У Уилла дернулась щека, и он крепко сжал зубы.

Подумать только! А Эдриэнн казалось, это у нее тяжелое утро.

Когда Попс и Сара направились в сторону пляжа, Эдриэнн предложила всем оставшимся кофе. Она могла представить себе разговор, который происходил между Попсом и Сарой, но знала, что обязана сказать им об этих письмах. Сара сейчас все рассказывает Попсу – в этом она была уверена. Но она не хотела заставлять бедную женщину объясняться еще раз. Поэтому она сама рассказала обо всем. О том, что Грейс и не думала писать. И о том, как Сара переживала, что у Уилла не хватит воли выжить, если он не будет получать из дома письма, полные надежды и любви. Она рассказала все. Чарльз и Пег слабо отреагировали на эту новость, но Уилл зловеще нахмурился.

– И ты знала об этом с самого начала?

– Нет, Уилл, – раздраженно отозвалась Эдриэнн. – Я обнаружила это в день военного праздника. Сара понимала, что когда-нибудь ей придется рассказать ему обо всем. Но она думала, что пока они лишь восстанавливают дружеские отношения с Попсом.

Он выдвинул подбородок.

– Дружеские отношения, основанные на лжи.

Эдриэнн вскипела.

– Жизнь не так проста, как ты думаешь. А любовь все осложняет. Сара совершила ошибку. – Она шагнула к нему и посмотрела ему прямо в глаза, словно предлагая ему осмелиться возразить ей. – Она любит его с четырнадцати лет. Ты не задумывался над тем, почему она так и не вышла замуж?

Уилл сглотнул и отстранился от нее, словно пытаясь отстраниться от ее слов, которые впивались в его тело, как маленькие отравленные стрелы.