– Когда я научусь прислушиваться к твоим инстинктам? Попс счастлив. Они с Сарой вместе. Я наконец понял своего отца. Ты была права.

Она прищурила темные глаза.

– Ах так, я была права?

– Да.

Он протянул к ней руку, но она отступила назад. Ее лицо оставалось непроницаемым.

– Я пытаюсь принести тебе свои извинения.

Она резко оборвала его:

– Ну, так делай это.

Он нахмурился.

– Мне очень жаль, Эдриэнн. Честно.

– Ничего страшного, – сухо парировала она.

Пока они разговаривали, она вытирала руки кухонным полотенцем. Но при этом не спускала свирепого взгляда с Уилла.

В его глазах появилась озабоченность, словно он пытался и не мог понять ее реакцию.

– О’кей, – медленно начал он. – Ты все еще злишься. Я тебя понимаю.

Она швырнула полотенце на стол.

– Я не злюсь. Я ожидала этого, оказалась права, и теперь все кончено.

Ее голос был твердым и ровным.

– Ну, – произнес он с запинкой, – у тебя талант исправлять людей. Я хочу, чтобы ты знала, что с нынешнего момента я не буду оспаривать никаких твоих суждений.

Из соседней комнаты донесся смех, который словно застыл, натолкнувшись на царившее в столовой напряжение.

Она моргнула.

– Это уже не важно.

– Это важно, если мы собираемся быть вместе. Я по-настоящему привязался к тебе, Эдриэнн. Ты внесла в мою жизнь столько радости. Я хочу, чтобы ты знала, что я всегда буду доверять тебе.

Доверять. Как легко это сказать.

– Спасибо, но не стоит.

– Я чувствую – между нами происходит нечто очень особенное. Я хочу защитить это. – Он слегка придвинулся к ней. – Если мы строим отношения…

Она оборвала его:

– Не хотим, о’кей? Между нами не будет никаких отношений. Мы не состоим в отношениях и никогда не будем состоять в них, это понятно?

Она наблюдала за тем, как меняются его взгляд и выражение лица.

– Но…

– Послушай, Уилл, с какой стати мне вступать в отношения с человеком, который изначально думает обо мне самое плохое? Безусловно, ты всегда возвращаешься и приносишь извинения, но это очень больно, и я не хочу проходить через это еще раз. Знаешь ли ты, каково это – ходить по яичной скорлупе каждое мгновение своей жизни? Я знаю и больше не смогу пройти через это. Я не хочу. – Она судорожно сглотнула и отвернулась, увидев боль в его глазах. – Мне жаль, Уилл. Мне действительно жаль, но я просто не могу.

Он крепко сжал губы. Его глаза умоляли ее, но она была непреклонна. Она не могла. Она провела почти шесть лет с Эриком, надеясь, что со временем все станет лучше. Но заложенные в человеке отрицательные черты характера не улучшаются. Они становятся только хуже.

Все было почти кончено. Он уйдет из ее жизни, а она сможет двигаться дальше, жить приятной, спокойной, наполненной миром жизнью. И докрасит пол.

И тут он сказал нечто невероятное. Его слова были тихими, как шепот, но пронзили ее, как кинжал.

– Но я люблю тебя.

Она резко вдохнула воздух. К этому она не была готова. Все ее тело свело холодом, обнажились все нервные окончания. Она старалась стоять на своем, но чувствовала, что силы слабеют.

– Это не важно, – прошептала она в ответ, и эти слова чуть не убили ее. – Иногда одной любви недостаточно.

Уилл, казалось, только что получил пулю в грудь. Он схватился за сердце и беспомощно посмотрел на Эдриэнн в надежде, что она не расслышала его признания в любви.

Она опустила глаза, не в состоянии смотреть на выражение боли на его лице. Потом медленно повернулась и направилась назад в кухню, оставив его стоять у стола, опустив плечи и глядя в никуда.

Когда она оказалась в кухне, в безопасности, ее бросило в дрожь. Хотя кухня была нагрета солнцем, проникающим в окно, Эдриэнн стало холодно. Это был не тот холод, какой зимой на катке окутывает с ног до головы, и не тот, какой чувствуешь, плавая в океане в прохладную ночь. Она чувствовала внутренний холод, заполняющий ее изнутри и пробирающийся наружу. Она чувствовала холод полного одиночества.

Обхватив себя руками, он съежилась, пытаясь согреться. Но не важно, как холодно и одиноко ей было, – она знала, что поступила правильно. Она слышала о людях, повторно попадавших в точности такую ситуацию, из которой с трудом выбрались. Но никогда не могла понять этого. До этого момента. Ведь она тоже любила Уилла. Любила всем сердцем. Но как она могла оставаться независимой и сильной, когда он подвергает сомнению все, что она делает? Любовь и доверие, решила она, были в действительности разными понятиями. А теперь ни того, ни другого в обозримом будущем у нее не было.

Стоя у почтового ящика, Эдриэнн любовалась своим живописным домом. Викторианский пляжный дом. Почти отремонтированный и сияющий, как маяк. Хотя и без гранитной столешницы. Но это того стоило. Она держала в руке чек. Ей пришлось упорно сражаться с поставщиком гранита, чтобы он вернул ей ее депозит. Она уже готова была сдаться, как он неожиданно согласился. С вечеринки в честь дня рождения Попса прошло два месяца, и Эдриэнн стояла на краю своего идеально постриженного газона с чеком в руке. Позже она отнесет его в банк и пошлет Чарльзу и Пег для их миссии.

Попс и Сара должны были пожениться через три месяца. Родители Уилла приедут на торжество. Финансирование их фонда возобновили. Будет приятно снова увидеться с ними.

Она закрыла почтовый ящик и приподняла голову, чтобы легкий бриз сдул волосы с ее лица. Ей хотелось бы, чтобы он унес с собой и ее печаль. Эдриэнн не хватало бурной деятельности, которой она наслаждалась, будучи постоянно на связи с семьей Брайантов. Но она с головой ушла в свою работу, и в результате ее усилий дом буквально сиял. Но как бы он ни сверкал, он был таким же одиноким, как и она сама. Она чувствовала это. Дому требовалось тепло семьи, человеческие голоса, ласки любящих друг друга людей. Она не могла дать ему ничего этого. И это усиливало ее отчаяние.

Она видела Уилла несколько раз. Он всегда пытался завязать с ней разговор, но она тут же обрывала его попытки. Им было лучше держаться как можно дальше друг от друга. Это приносило боль ему и отравляло ее.

Все было бы хорошо, если бы Сара не попросила ее быть подружкой на свадьбе. Эдриэнн знала, что это неизбежно в какой-то момент сведет ее с Уиллом.

Она скучала по нему. Эдриэнн медленно поднялась по лестнице к главному входу в дом. Она скучала по нему каждый день. Глядя теперь на сияющее парадное крыльцо, она подумала, не продать ли этот дом.

Жуя нижнюю губу, она немного поиграла с этой идеей. Да, продай его. Работа почти закончена. Почему бы и нет? Ты сможешь двинуться дальше. Налетел легкий ветерок и принес с собой аромат жимолости и мяты. Больше всего ее привлекала возможность начать все сначала.