— Кэс?..

— Что?

— Я благодарен за то, что ты делаешь, правда.

— Я знаю, мой кот, наверное, потому и делаю.

И всё, колени подогнулись, помада смазана, его руки под подолом, а нам выходить через тридцать минут!

— Эй, молодежь, баба Аля приехала. Где мой карапуз?

— Олег, пусти… — шиплю я, пытаясь поправить платье.

— Киса, я не могу ехать на ёлку со стояком, — так же тихо отвечает Олег и демонстративно впечатывается твердым членом в живот.

— Мы сейчас идём! Мам Аль, Кирюша в игровой. Почти одет.

— Ну всё с вами понятно. Поторопитесь, я подготовлю моего мальчика. Кир, посмотри, что бабуля тебе принесла…

Её голос стихает, а руки Олега настырно лезут ко мне, задирают платье, сдвигают трусики.

— Олег!

— Она же сказала «поторопитесь», ну же, помоги мне.

— Я только одного не понимаю, когда я успела так испугаться, чтобы у тебя моментально встал?

— Кажется, когда вошла бабуля, а ты развратно прижималась ко мне.

— Чёрт…

— И не говори.

Эти приступы неконтролируемого страха невозможно было от него скрыть, он чувствовал всегда. Его «барометр» бесперебойно сообщал хозяину, что питомец напуган до чертиков. Секс всегда случался спонтанно. Когда он первый раз подбросил Кира к потолку, а моё сердце ушло в пятки. Когда я бежала к духовке к подгорающим кексам, забыв про них. Когда поскользнулась в душевой, а Олег поймал меня и сразу насадил. Когда его прошило в перестрелке, я тогда неделю тряслась, а он злился, что врач запрещает заниматься бурным сексом.

Не то, чтобы я жаловалась, просто по частоте наших любовных соитий выходило, что я самое трусливое существо на земле. И как назло досталась тому, кто так специфически реагирует на выброс адреналина.

— Люблю тебя, — выдохнул он в шею, пока я судорожно цеплялась за него, боясь криком перепугать маму Алю и Кирюшку.

— Олег, подай салфетку, у меня сейчас по чулкам потечет.

— Под платьем никто не увидит, если задирать не будешь.

— Олег!

Как не странно, но мы вовремя всем семейством вышли из дома, доехали до зала и попали на ёлку. Я перецеловалась со всеми знакомыми, которых теперь было много и практически все состояли в каком-нибудь учрежденном мной благотворительном фонде. А те, кто уклонялся, уже скоро присоединятся, я не сомневалась.

Олег, как только узнал о моей беременности, практически сразу отошел от активных дел, везде поставил управляющих, оставив за собой кураторство и связи на верхах. Безопаснее жить не стало, периодически вылезали анархисты и отморозки, желающие занять его место, и тогда жизнь переворачивалась. Олег сажал нас под домашний арест, когда даже доставка в квартиру не допускалась, а сам решал проблемы. Ну и вследствие стрессовости ситуации — это всегда были очень бурные периоды сексуального влечения.

Мама Аля помогала мне поддерживать душевное равновесие, но никогда не связывалась и не спорила с Олегом, просто не могла. Он вообще действовал на людей подавляюще. Но мама Аля его безапелляционно любила и боготворила. Она осталась в столице, поселившись недалеко от нас. Очень помогала с сынишкой и поддерживала в тяжелых ситуациях.

Катя так и осталась единственной и самой верной подругой, в начале материнства ее помощь оказалась просто незаменимой. Вот никогда бы не подумала, что малыши могут отнимать столько времени и требовать столько дополнительных знаний и навыков.

Еще до беременности я закрыла вопрос с Жанной. Она призналась, что предостерегала меня не от Олега, а против н — напарника, Вадика. Оказывается Олег всегда выполнял свои обязательства, более того, сам же и устраивал дальнейшую жизнь девушек, имея с их работы процент и отбивая все затраты. Но некоторым не везло и они попадали под влияние Вадика.

Паша оказался первостатейным подлизой. Как только пропал Вадик, Паша сразу подмазался к следующему по иерархии авторитету и до сих пор сидел при нем, стараясь не пересекаться в бизнесе с Олегом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

А Олег внезапно увлекся мотобайками. Помню свою первую истерику, когда он только заговорил об этом.

— Мало того, что у тебя работа опасная, так мне теперь еще бояться, чтобы ты не разбился на мотоцикле?! Нет. Только через мой труп!

— Не говори глупостей. Поехали, покажу. Ты в него влюбишься, когда увидишь!

— Так ты уже купил?

— Ну…

— Олег! — он совершенно не умел делать раскаянный вид. — На нем хоть сексом можно заниматься?

Кот расплылся в порочной улыбке.

— Я знал, что ты захочешь попробовать. Поехали.

И мы поехали, зная, что ни один из нас не слезет с адреналинового крючка другого. Нас просто не существует друг без друга.

* * *

— Кэс? Помнишь наш первый секс с Жанной?

— Это не первый.

— Пусть. Хочешь повторить втроем?

— Кто третий?! Я отстрелю ему яйца.

— У нее нет яиц, киса, я предлагаю классический жмж. Тебе же понравилось?

— Значит, отстрелю тебе.

— Твою мать, научил, блядь, стрелять на свою голову!

КОНЕЦ.