И заметил он в процессе прогулки нечто весьма и весьма удивительное. Может быть, конечно, это было всего лишь развитием личной паранойи, выработавшейся за время путешествия, но местные жительницы — все знают, мужчин-дриад не бывает — смотрели на эльфа как-то непонятно. Молодые, ровесницы Летисии, с простым любопытством, в их глазах читалось что-то вроде: «Какой он странный. А кто это такой вообще?», а вот те, кто постарше… Взгляды у них были какие-то… предвкушающие.

Элиаш, поймав на себе пятый или шестой такой взгляд, мотнул головой и постарался убедить себя, что ему просто показалось.

Новое потрясение ждало парня уже ближе к полудню, когда одна из встретившихся дриад внезапно кинулась Летисии на шею, радостно вереща:

— Летти, солнышко, как я рада тебя видеть! Ты не представляешь!

Конечно, в этих словах не было ничего необычного, но вот то, что прозвучало потом…

— Привет, Милли, — улыбнулась дриада. — Я тоже рада.

— Ой, я и не знала, что ты вернулась! — продолжила ее собеседница. — Знаешь, у меня сегодня такой счастливый день! Такой счастливый день! И с тобой все в порядке, а еще… Еще знаешь что? У меня вечером родится ребенок!

Эльф окаменел. Представить, что тоненькая, стройная Милли может кого-нибудь сегодня вечером родить, было крайне трудно.

Впрочем, Летисия отреагировала на это сообщение тоже, мягко говоря, неадекватно. Вместо того чтобы вежливо поинтересоваться, все ли у ее знакомой в порядке с головой, она потрясенно ахнула и радостно обняла девицу:

— Милли, солнышко, поздравляю! Я так за тебя рада!

— Ой, ты не представляешь, как я счастлива! Когда мне это сегодня сказали, я просто не знала, что ответить!

Элиаш понял, что он медленно сходит с ума. Уже в который раз с момента знакомства с Летисией.

И лишь когда будущая мамаша, вдоволь нащебетавшись с Летти, счастливая убежала куда-то прочь (наверное, еще кому-нибудь хвастаться), эльф наконец решился спросить:

— Она ж пошутила, правильно?

Дриада удивленно покосилась на него:

— Ты о чем?

— Об этой Милли. Что она сейчас про детей рассказывала?

Девушка непонимающе прищурилась:

— То есть? Правду она говорила.

— Какую правду? — не выдержал эльф. — Как у нее этим вечером может родиться ребенок?

— Как-как… Обычно! Ты что, не знаешь, откуда дети берутся?

Элиаш поперхнулся. Откуда берутся дети, он, конечно, знал, но сейчас был совершенно не расположен разговаривать об этом с Летисией.

Девушка поняла его молчание по-своему:

— Ох, это ж надо, дожить до стольких весен, и не знать! Ладно, я думаю, никто не станет возражать, если ты будешь присутствовать.

Парень даже не знал, рыдать ему или смеяться.

Хотя дриаде было уже не до него.

— Свет! — ругнулась она. — Я ж совершенно забыла у нее спросить, от кого будет ребенок! Короче, постой здесь, хочешь, походи, посмотри, что здесь и как, а вечером встретимся и, я тебе все-все-все покажу!

И, прежде чем эльф успел хоть что-то сказать, девушка умчалась.

Лишь после этого парень вспомнил, что он за весь день ни разу не видел Мяу. А Летти, похоже, об этом так и не задумалась.

Весь остаток дня эльф бродил по Лесу. В принципе ничего особо нового или интересного он не увидел, впрочем, он и не особо-то вглядывался. Сейчас парню больше всего хотелось, чтобы побыстрее закончился этот долгий, странный день. Выяснять, откуда берутся дети, Элиаш не собирался.

Правда, его мнение, кажется, никого не интересовало. Едва стали сгущаться сумерки, рядом с Элиашем как из-под земли возникла Летисия:

— Ты почему все еще здесь?

Сперва парень не понял:

— В смысле?

Дриада страдальчески вздохнула и, подхватив эльфа под руку, потащила его прочь от забора, возле которого парень встречал закат.

— Пошли.

— Да куда?!

Молчание было ему ответом.

Поблуждавав некоторое время между деревьями-домами, Летти завела юношу в уже знакомую комнату со шкафом с оторванной дверцей, нетерпеливо провела ладонью по стене, и та расступилась под ее рукой, открыв небольшую нишу, заваленную разными вещами. Порывшись на полках, девица извлекла пару ожерелий из сухих листьев. Как они не рассыпались в труху, находясь во всем этом бардаке, осталось для эльфа тайной.

Дриада окинула парня долгам скептическим взглядом, прищурилась, размышляя о чем-то, и торжественно навесила одно из ожерелий ему на шею. Вновь критически осмотрела Элиаша… И кивнула, соглашаясь с собственными мыслями:

— Сойдет. Неидеально, конечно, но ты ведь и не дриада.

— Что сойдет? — не понял парень.

— Когда присутствуешь при рождении новой жизни, — нравоучительно сообщила девушка, — выглядеть надо соответственно.

Эльфу стало плохо:

— А мы что, будем прямо-таки присутствовать при этом самом… рождении?

Летисия удивленно глянула на него:

— Ну да, а что?

Парень подавился воздухом. Летти же, словно и не заметив этого, продолжила:

— Я уже несколько раз видела… И знаешь, — в голосе ее зазвучало неподдельное восхищение, — это так… так… прекрасно!

Новый приступ кашля.

Элиаш примерно представлял, как это должно выглядеть, и ничего прекрасного в этом не находил.

— Да ты же никогда этого не видел! — догадалась девушка. — Пошли уже! Посмотришь, как оно происходит… — И в голосе ее звучала настолько искренняя радость, что парень просто не смог высказать, что он по этому поводу думает.

Сразу после торжественного вручения эльфу бесполезного ожерелья дриада вцепилась ему в руку и потянула куда-то прочь из «дома». Элиаш, окончательно смирившийся с тем, что ему сейчас придется принимать роды, покорно шагал за девицей.

Под ботинками чуть слышно шуршала палая листва. Мимо прошмыгнул крошечный мрук — одно из немногих животных, которых удалось одомашнить лесным жителям. Девушка, привычно наклонившись на несколько мгновений, пригладила мягкую шерстку зверька, и потянула эльфа дальше.

После недолгих блужданий по Лесу путешественники вышли на поляну, расположенную в центре селения дриад. Казалось, кто-то специально расчищал эту территорию: на ровном, будто очерченном циркулем, круге не было ни то что малейшего намека на редкую осеннюю травинку, даже ни одного листика не валялось. Впрочем, это было не единственной достопримечательностью поляны: в центре нее возвышалось огромное дерево. В отличие от остальных дриадских домиков в два-три обхвата, это был настоящий гигант — обхватов десять, не меньше. Широкий кряжистый ствол был усыпан едва различимыми в наступающей темноте сиреневыми снежинками ядовитого пируна. Эльф брезгливо поморщился: это растение-вампир, выпускающее воздушные корни, он, пожалуй, не любил даже больше, чем яру-лиану.