Что-то было такое в голосе Миши, что Колька и Игорь Владимирович послушались беспрекословно. Они развернулись и заторопились к гермоворотам, на ходу поддерживая друг друга на скользком полу.

В последний момент глаза Немова дернулись – ему показалось, что он видит вдали фигуру, прилепившуюся к стене, похожую на Вильдера, он хотел сказать об этом Мише, но было уже поздно. Грянул выстрел, эхом отразившись от стен. Колька и Игорь Владимирович разом вздрогнули, но оборачиваться не стали. Все было ясно и так.

Миша нагнал их у самой гермы, вместе они быстро опустили створку гермоворот и стали быстро подниматься по ступеням застывшего эскалатора.

* * *

В груди бушевал ураган чувств. Душа пела, наслаждалась вершившейся на его глазах казнью. Вильдер наблюдал за слабыми попытками человечков противостоять истинной силе, ничего, кроме усмешки, у него это не вызывало. Взвесь из маленьких капелек крови не успевала оседать на пол, из-за нее в мертвенном электрическом свете казалось, что все вокруг красного цвета – стены, пол, мельтешащие люди и твари. Крики были усладой для слуха Сергея, вопли о помощи – бальзамом для душевных ран.

Вильдер прилип к стене, чтобы ненароком никто не заметил его раньше времени, но людям было не до него, одиноко стоящего у северного туннеля, они были слишком озабочены проблемой выживания. Потому странного изможденного человека с улыбкой на лице, взирающего на весь этот хаос вокруг, не замечали. Вильдер наблюдал за слабыми попытками организовать отпор, Немову даже удалось собрать вокруг себя несколько человек, наиболее организованных и чуть менее подверженных панике. Но это была капля в море хаоса. И лишь вопрос времени, когда она сольется со стихией, перестанет существовать как отдельная единица.

Бой был скоротечным. Часть тварей уже направилась дальше по туннелям, к Домодедовской, скоро и там разгуляется смерть, затеет невиданное кровавое пиршество. Тут и появился на станции Миша. На какое-то время Вильдер даже забыл о его существовании, слишком поглощен он был развернувшимся перед ним побоищем. С внезапным приступом тревоги Сергей подумал, что увидит, как мощные лапы рвут парня или мускулистое тело ползучей змеи обвивает его тело, скручивает так, что трещат кости и рвутся сухожилия. Вильдер вдруг испытал беспокойство и страх. Но он решительно не знал, как помочь Мише или воспрепятствовать тварям – это было не в его власти.

Он увидел, как Миша бросился на помощь оставшимся в живых, одержал победу в схватке со слоноподобной тварью, а потом поспешил к Немову. Но было поздно – на командире уже висел с десяток тварей, кромсавших его. Мише удалось отбить смертельно раненного Олега, и парень склонился над истерзанным сталкером. А затем Вильдер с огромным удивлением наблюдал, как Миша выстрелил в Немова, облегчая тому страдания. Сергей ни за что бы не подумал, что парень способен на это. Честно говоря, Вильдер считал его немного мягкотелым и нерешительным.

За этот недолгий период, с того момента, как он впервые увидел парня, тот сильно изменился. Испытания закалили Мишу. Если сможет выжить в этой мясорубке, спасется – из него выйдет толк. А за мгновение до выстрела глаза Немова и Вильдера встретились. Сергей видел, что Олег разглядел его, потому что выражение лица сталкера внезапно изменилось, но сказать вслух тот ничего не успел. Пуля подоспела вовремя.

Через пять минут Миша с двумя выжившими, стариком и каким-то юнцом, исчезли со станции, открыв гермоворота и направившись на поверхность. По сути, это был единственный путь для них, дающий пусть небольшую, но надежду на спасение.

* * *

Вильдер уже битый час бродил по мертвой станции, вглядываясь в застывшие лица и раскиданные тела. Запах свежей крови дурманил, сводил с ума. Искал Сергей только одно, точнее одного. Но Данилова не было, ни мертвого, ни живого. Был шанс, что его просто слопали – многие простились с жизнью именно таким образом – и теперь он переваривается во внушительном брюхе твари.

Сергей даже не знал, хотел бы он встретить Ивана, найти среди других несчастных, или нет. Еще пару часов назад Вильдер мечтал об этом, жаждал, сгорал от желания жестоко отомстить всем, кто хоть косвенно причастен ко всему, что ему довелось пережить, но сейчас он уже ни в чем не был уверен. В нем боролись две противоположности, и пока ни одна не могла одержать верх. Станция сейчас была полем после страшной битвы, на котором сошлись две неравные силы. Под ногами шныряли крысы, ползали змеи, летали насекомые, прилипая к влажному полу и стенам.

Больше всего тварей полегло там, где оборонялся Немов. Мертвые звери лежали вокруг сталкера полукругом, их рваные бока и разверзшиеся пасти чернели от крови. Вильдер взглянул в лицо Немову, и что-то дрогнуло в душе Сергея – а ведь когда-то сталкер подобрал его на улицах города и притащил в лазарет на станции Печатники. Правда, Вильдер и не просил тогда о спасении, он-то как раз хотел смерти.

Неплохим, в принципе, человеком был командир, неравнодушным к чужому горю. Быть может, и не заслуживал он такой смерти, подлой и бессмысленной. Как так получилось, что ненависть к Данилову трансформировалась в ненависть ко всем живым? Вильдер медленно направился дальше, пробираясь между искромсанными телами. Внезапно взгляд его остановился на мертвенно бледном лице маленького мальчика, на котором застыла гримаса ужаса. Его рот был раскрыт в немом крике, остекленевшие глаза смотрели с ужасом, а в животе зияла страшная рана. Ребенка старалась укрыть своим телом женщина, видимо, его мать, пригвожденная к земле шипами застывшей над ней твари. Тварь также была мертва. Жуткая композиция сломала что-то в душе Сергея, сдвинула лед, пробила брешь. К нему медленно начало приходить осознание всего того, что только что случилось здесь, на станции.

Он – чудовище! Вильдер медленно опустился на пол, на колени, и тихонечко завыл.

* * *

Сколько просидел он вот так, на полу, он не знал. Да и двигаться дальше было некуда. Все, что могло произойти – случилось. Сергей заметил, что машинально покачивается из стороны в сторону, и крепче обхватил колени, пытаясь унять неожиданно накатившую дрожь.

Он оглядел станцию. Как он мог снова попасться в те же самые сети? То, что произошло три года назад, не должно было повториться, и он вроде бы принял все меры для этого. Но засевшее глубоко в его душе зло снова нашло выход. А ему казалось, что он подавил ту силу, заставившую его кромсать, крушить и убивать. Пусть в этот раз это случилось чужими руками, точнее лапами и когтями, но оправданий его действиям точно не было: он направил монстров сюда, он вскрыл гермодверь, он стоял и наблюдал, как гибнут мало в чем повинные люди.

Вильдер покачнулся и был вынужден опереться руками об пол. Он чувствовал сейчас отвращение к себе, жалость, вину и раскаяние, но вся гамма чувств не способна была затмить того ужаса, что творился вокруг. Он не мог больше здесь находиться, забрызганные кровью стены давили на него, отовсюду смотрели остекленевшие глаза недавно погибших жителей станции, в воздухе стоял тяжелый смрад, от которого накатывала тошнота. Он зашарил руками, ища точку опоры на скользком полу, чтобы встать. Под руку попалась какая-то бумажка, и Вильдер машинально схватил ее, когда вставал. Ноги едва слушались его. Сергей посмотрел на листок, который он держал.