внимания на неожиданные звуки типа стонов или неприятного скрежета. Так было гораздо безопаснее для здоровья. В некоторых районах города любопытство не только убивало кошку, но еще и сбрасывало ее в реку с привязанными к лапам свинцовыми грузами.

"Посох и шляпа" Терри Пратчетт

Два последних месяца зимы пролетели стремительней стаи гарпий, нападающей на противника. Это были, пожалуй, самые счастливые зимние месяцы в моей жизни. Жители деревни стали теперь приходить со всеми своими болячками и проблемами сразу в замок. Их пускали. Правда, Роланд поворчал, но смирился.

Дюрандаль полностью подчинился Роланду как своему хозяину. И это почувствовали все в замке и деревне. Роланд же только первые несколько дней был всецело сосредоточен на мече. Старался все время держать его в руках и сражался им на ристалище. Но потом и это ушло. Теперь и меч, и Роланд отлично ладили. И я вздохнула с облегчением. Безумие Роланда не затронуло.

Нога Тиля заживала на удивление быстро. Я даже не ожидала такого стремительного роста кости и заживления раны. Но на оборотнях-мальчишках все и в самом деле затягивается быстро. Тиль еще сам рос. Так что к концу зимы, когда он обернулся в белого барса, я уже не переживала, уверенная, что все с ногой будет в порядке. Так и вышло. Тиль был очаровательным котенком, а в человеческом облике гонял по замку теперь очень быстро, забыв, что вообще когда-то хромал.

Маришка с дочерью и малютка Ава в замке чувствовали себя как дома, будто никогда и не жили в деревне. Мы частенько сидели с ними в покоях у Роланда, смеялись и болтали. Роланд хмурился, говорил, что мы своей болтовней его отвлекаем, но уходить не спешил. А потом и вовсе стал сидеть с нами, играя с Авой и качая на руках младенца.

Но вот снег стал таять, сугробы становились все меньше. И вот однажды из города вернулся один из оборотней, что Роланд отправил за новостями.

Ганелон сразу после нашей стычки, которую поединком назвать язык не поворачивается, не вернулся в замок. Это было удивительно, ведь Амалия направилась именно туда. Возможно, Ганелон что-то понял для себя, потому что он побежал в город, несмотря на полученные раны и проклятья. Там его видели еще в течение пяти дней. Возможно он ждал там вестей от Амалии. Роланд же все эти дни был занят мной и моим ранением, и это ему тогда показалось важнее поисков Ганелона. К тому же Роланд был уверен, что тот уже давно сбежал. Но тот лечился в городе у аптекаря всем, что там было на тот момент, а потом он пропал.

И вот теперь с началом весны вновь пришли слухи. И они были, на мой взгляд, пугающими. Оборотень, что нам рассказывал их, был невозмутим, да и Роланд сидел с каменным лицом, а вот я испугалась.

Ганелон ушел к маврам.

— Роланд? Почему он связался с этими черными колдунами из Магриба и Мавритании? Зачем? Это же верная смерть. Ничего хорошего никогда не происходило с теми, кто с ними связывался. Их магия опасна и жестока. Они убьют его самым страшным образом. Неужели он этого не понимает? — не выдержала я.

— Я думаю, что он как раз все прекрасно понимает, Лика, — хмурясь, ответил Роланд.

— Но? Почему?

— А ты видишь для него другой путь? На нем проклятье смерти убитой им старой Клары. И ты во время боя с ним навесила на него новые. Он и так уже почти мертв. А Темные маги могут подарить ему жизнь.

— Только плата за это может быть велика. Он может лишиться души, и она после смерти не уйдет на перерождение. Он лишится бессмертия, и возможности искупить все то, что натворил.

— А ему это нужно? Ты в этом уверена? Ганелон не хочет ничего менять. И ни в чем не раскаивается, — пожал Роланд плечами.

— И что ты будешь делать?

— Последний наш поход был на границу с ними. Мы разбили их армию. Они пересекли границу, но далеко продвинуться не успели. Подошли наши войска. Мавры — наши враги и Ганелон знает об этом.

— И ты наверняка нажил в этом походе среди мавров немало врагов? — спросила я.

— Не без этого, — кивнул Роланд.

— И что? — продолжила настаивать я.

— Мавры могут ведь отказать ему? Могут сами его прикончить. Вариантов много. Подождем.

С каждым днем становилось все теплее. Солнышко припекало, сугробы таяли и вот уже снега почти и не осталось. Только в лесу прятался в темных ельниках. Весенняя распутица тоже почти ушла. Дороги стали проезжими и мое время пришло.

И почему же я так тянула? Я задумывала уходить с первыми теплыми деньками. Еще когда даже дороги не просохли после весеннего паводка. Но я медлила. Добираться в родное королевство было долго и сложно. В дороге меня ждало много трудностей и препятствий. И я, по моим подсчетам, должна прибыть как раз к концу весны.

Но я тянула. Я даже сборы не начинала. Я каждую ночь засыпала в объятьях любимого мужчины и не могла уйти. У меня не получалось.

Мы завтракали в Большой зале, когда в него вошел гонец. Это был оборотень в богато украшенной одежде.

Роланд встал и поприветствовал его. Тот протянул запечатанный конверт. Роланд жестом пригласил его принять участие в трапезе, а сам вскрыл письмо.

— Что там? — любопытство — одно из основных достоинств ведьмы.

— Карл собирается нанести нам визит. Неофициальный. Заедет с небольшим отрядом. Мне нужно будет его встретить.

— А зачем?

— Думаю, что поведет разговор о новом походе. Приближается лето. Прошлое лето я провел дома. Мы залечивали раны и восстанавливали силы. Но новый поход я не хочу пропускать.

Я кивнула. Ну да. Поход. И тут Роланд фыркнул, продолжая читать послание короля.

— Что? — опять не смогла сдержать я рвущееся наружу любопытство.

— Да. Король хочет проверить слухи. Осенью в городе видели Ангелику, Принцессу Меровингов, — ответил он, не отрываясь от послания.

— Кого? — только и смогла выдавить из себя я.

— И не говори. Померещится же такое. Говорят, была со свитой и делала покупки перед дальней дорогой. Что за чушь беспросветная, — и Роланд рассмеялся.

— Почему чушь?

— Король Меровингов по слухам сошел с ума. И его единственная законная наследница в срочном порядке ищет мужа, чтобы сместить отца и взойти на престол. Что она забыла у нас в глуши? — ответил Роланд.

— Действительно. Что? — кивнула я.

— Но Карлу донесли, что Король Меровингов окончательно обезумел. Все приказы идут от родственницы его покойной жены. Говорят,