брутто-регистровых тонн были потоплены бомбардировщиками, 9 судов общим водоизмещением 70 400 брутто-регистровых тонн – подводными лодками, то есть всего 29 судов водоизмещением 192 400 брутто-регистровых тонн.

Остатки полностью рассеянного конвоя продолжают подвергаться атакам. Большое число американских моряков были спасены спасательными самолетами и взяты в плен».

Немецкое утверждение, что потоплен крейсер, вызвало оживленный обмен сигналами между тремя крейсерами соединения Гамильтона, направлявшимися к Исландии. Позже командир «Норфолка» Белларс передал на два американских тяжелых крейсера, которые красиво шли вместе с ним: «Германское радио утверждает, что один тяжелый американский крейсер потоплен с конвоем. О ком из вас идет речь?» С легким флотским юмором командир «Уичито» Хилл тут же ответил: «Привилегию имеет старшинство по званию, так что это, должно быть, «Тускалуза». Белларс передал, что он уверен, что его «Норфолк» не потоплен, поскольку он отнюдь не чувствует себя призраком, а Хилл скептически ответил, что с его крейсера «Норфолк» выглядит порой призрачно»[96].

В Маточкином Шаре рассвет вторника 7 июля выдался весьма благоприятным: над головой облака, а горизонт ясен. В 13 часов коммодор Даудинг созвал на борту корабля ПВО «Паломарес» совещание, на которое пригласил пятерых капитанов грузовых судов и командиров кораблей эскорта; в это время корвет «Лотус» нес противолодочную вахту на входе в пролив. Некоторые из капитанов грузовых судов, возглавляемые Джоном Тевиком с судна «Эль Капитан», выступали за то, чтобы суда отсиделись в проливе, пока не утихнет суматоха вокруг конвоя, и затем незаметно прокрались к Архангельску. Высокие утесы с обеих сторон защитили бы от пикирующих бомбардировщиков. Офицеры военных кораблей, и особенно командиры обоих кораблей ПВО, придерживались другого мнения. Во-первых, было понятно, что немецкие эсминцы ищут их; как только какой-нибудь немецкий самолет установит, что в проливе семнадцать судов, противник может заминировать вход в пролив или заблокировать его подводными лодками, а затем развлекаться бомбометанием с высоты. Отмечалось, что в то время как над морем вне пролива неизменно стоит туман, в проливе – хорошая, ясная погода. Капитан Тевик предположил, что немцы дважды подумают, прежде чем напасть на такое осиное гнездо, но большинство отвергло его доводы.

Капитаны других судов спорили насчет того, что последние сигналы, полученные из Лондона, можно истолковывать так, что немецкие надводные корабли ищут их; и командиры кораблей эскорта согласились, что оба корабля ПВО должны взять на себя значительную роль в отвлечении сил противника. Даудинг тем временем попросил Архангельск, чтобы на заключительном участке пути им придали эскорт истребителей.

После того как лейтенант Бидуэлл возвратился с совещания, его корвет «Ла Малуин» направился на противолодочное патрулирование у острова Черный. Небо было обманчиво голубое, в воздухе чувствовалась морозная ясность. Перед всей командой корабля старпом корвета, ирландец, в плавках прыгнул за борт – поплавать. Он еле добрался до трапа. Его подняли на борт, красного от холода и лишившегося дара речи от шока. От работавших на полную мощность обогревателей в каютах было мало проку. Моряки включили радио и услышали по Би-би-си, что Александрия по-прежнему в руках британцев. Потом была германская сводка новостей, в частности о PQ-17: «Германское радио утверждает, что потоплено 29 судов из 38, за остальными идет охота».

Якоря со дна пролива поднимали чистыми, без грязи. Вскоре после 19 часов при замечательной погоде тральщик «Бритомарт» высунул нос из пролива и провел последнюю проверку на отсутствие подводной угрозы. Почти сразу после этого маленький конвой в новом построении вышел в море с намерением пойти на юг до Канина Носа и войти в Белое море. «Лотус» с Даудингом на борту возглавлял конвой, «Хэлсион» был старшим эскорта. Траулер был определен «спасательным судном», так как на борту «Замалека» теперь было уже 154 спасенных с других судов. Некоторые моряки фотографировали пролив на выходе в приятном убеждении, что они никогда его больше не увидят.

У них за спиной были 1600 миль опасного пути из Исландии, оставались еще 900 самых трудных миль. Это были только остатки PQ-17, но все же было пять грузовых судов, которым так или иначе нужно прорываться к Архангельску.

Было некоторое уныние относительно перспектив этого небольшого конвоя: штурман одного из тральщиков обнаружил, что курс, установленный «Паломаресом» (принявшим на себя обязанности флагмана) в соответствии с полученным по радио советом старшего британского офицера ВМФ на севере России, давался во всех справочниках как неподходящий для навигации в это время года из-за тумана и льда. И действительно, как только они покинули Маточкин Шар, их окутал плотный туман. Одно из грузовых судов, «Бенджамин Харрисон», потеряло конвой и вернулось, чтобы спрятаться в проливе. В эскорте заподозрили, что это, вероятно, сделано преднамеренно. На экранах радаров корабли эскорта видели, что суда все более рассеиваются в ужасном тумане. Нервное напряжение стало невыносимым, после того как туман сгустился еще более и температура воздуха резко понизилась.

«Продолжаем идти южным курсом, – писал лейтенант Карадус в своем дневнике, – прижимаясь к берегу. Получен сигнал, что «Дианелла» и три русских эсминца находятся в пути, чтобы присоединиться к нам. Топлива на 8 утра – 76 тонн. Молочный порошок теперь нормирован, овсянка закончилась, хлеб тоже нормирован, картофеля дают меньше, в меню включен рис. Часто обсуждаем судьбу «Эйршира» [противолодочного траулера]».

Радары корветов работали безостановочно – большое подспорье в густом тумане. Но громкое завывание радара было источником постоянного раздражения для команды. В какой-то момент с корвета «Ла Малуин» увидели сквозь туман нечеткий силуэт судна и решили приблизиться, чтобы разобраться, с пушками наготове. Силуэт приобрел отчетливые черты траулера «Лорд Миддлтон», отставшего от конвоя и потерявшего свое место в общем строю. Пока траулеру и корвету помогали опознать друг друга, стал терять строй весь конвой. В течение нескольких часов приходили сигналы бедствия от подвергшихся нападению судов. Джон Тевик оказался прав: сигналы бедствия поступали от судов, атакованных подводными лодками прямо на том пути, которым конвой шел к Архангельску, в 5 милях от побережья Новой Земли.

Вскоре после полудня 7 июля командир подводной лодки Рехе радировал адмиралу Шмундту о последней победе U-255: «Точка АТ.4876, два грузовых судна исчезли в южном направлении. Потопил «Алкоа Рейнджер» из Нью-Йорка, 5116 тонн – самолеты. От меня ушло на северо-запад большое грузовое судно. Преследую». «Большое грузовое судно» – это был «Эмпайр Тайд» – скрылось в бухте Моллера, и Рехе потерял его из виду; но на северном горизонте начали появляться другие суда, и он взял курс на них.

Напомним, что к 14 часам Шмундт отдал приказ командирам подводных лодок Ла Бауме, Бильфельду, Бранденбургу, Рехе и Боману установить линию патрулирования у северных подходов