Она чувствовала на себе их взгляды, в особенности мощный гипнотический взгляд Эмброуз.

— Я хочу представить вас друг другу. Ехать далеко, вы успеете познакомиться поближе, узнаете истории друг друга — только не этого вот господина. — Она кивнула в сторону Стива. — У него истории нет, это просто мой приятель, с ним разговаривать не нужно.

И снова все захохотали, а Стив скорчил рожу.

— Пусть он расскажет нам твою историю, Китти! — крикнул с заднего сиденья Ендрек.

Смех нарастал волной.

— Нет-нет, вам она не понравится.

— Вы могли прочесть ее историю в воскресном таблоиде, — заявил Стив, и те, кто знал, в чем дело, опять рассмеялись.

— Большое спасибо, Стив. А теперь познакомьтесь с главной виновницей торжества. Берди Мерфи, наша юбилярша. — Гром аплодисментов, все запели «С днем рожденья тебя».

Начался настоящий праздник — люди знакомились, заговаривали друг с другом, радостью, ликованием наполнился их вырвавшийся на волю автобус. Присев рядом со Стивом, Китти уже не сдерживала счастливой улыбки.

— Довольна, затейница? — И он ласково взъерошил ей волосы.

«Имена» в основном собрались в хвосте автобуса, вокруг Ендрека и Ачара, повествовавших о своей попытке побить рекорд.

— Гонка на сто метров, двое мужчин, — пресерьезно объяснял Ендрек. — Текущий рекорд — минута пятьдесят восемь и шесть десятых секунды. Мы укладываемся в минуту пятьдесят.

— Молодцы! Молодцы! — Все тянутся похлопать гонщиков по спине.

— В Корке вы собираетесь установить рекорд? — спросила Эва.

— Мы всегда мечтали сделать это на глазах у родных, — печально признался Ендрек. — Но их там не будет…

Ачар проявил больше энтузиазма:

— К сожалению, они с нами поехать не смогли, но мы решили ехать, потому что в Корке будет судья, и если мы уговорим его посмотреть на гонку, то нас официально внесут в Книгу Гиннесса.

— Вообще-то для попытки судья нам не нужен, — поспешил заметить Ендрек.

— Не нужен, — согласился Ачар, — но только при нем мы тут же убедимся, что попытка оказалась успешной. Чтобы рекорд был немедленно зафиксирован, чтобы о нем написали в новостях, без судьи не обойтись. И еще вручают официальный сертификат Книги рекордов Гиннесса. Мы узнавали, но, чтобы специально пригласить судью, требуется пять тысяч евро. Сегодня судья будет в Корке на корпоративном мероприятии. Если он согласится прийти к нам, то рекорд сразу же будет зафиксирован.

— И все-таки судья не обязателен, — повторил Ендрек. — Просто я не хочу, чтоб ты слишком надеялся.

— Чем плохо надеяться? Это ты совсем утратил надежду.

Они спорили, не стесняясь слушателей, пока не вмешался Арчи:

— В любом случае стоит попробовать, ребята. Не будет судьи — мы все будем свидетелями.

— Я сниму на айфон, и у вас останется видео этой гонки, — предложил Сэм.

— А я наделаю снимков, — добавил Стив. — К тому же попытка будет осуществлена в присутствии журналиста, который о ней напишет.

Ендрек, сентиментальный поляк, чуть не расплакался от такой поддержки, хотя по-прежнему упорствовал в своем скептицизме: не зазвать им к себе судью.

Пока Стив обсуждал с Юджином бабочек и советовался, какие цветы вырастить на своем участке, чтобы приманить крылатых, Китти подсела к Эмброуз.

— Сивец луговой растет и на сырой, и на засушливой почве, кукушкин цвет, примула, фиалки, ромашка обыкновенная, — перечислял Юджин, а Стив кивал в такт, не перебивая.

— Спасибо, что присоединились к нам, — ласково заговорила Китти. — Я понимаю, вам это непросто… — Она хотела смягчить Эмброуз, но пробудила в ней гнев.

— Из-за моего лица? — рявкнула Эмброуз, нацеливая на Китти свой яростный зеленый глаз. — Я знаю, о чем вы говорили с Юджином. Он не имел права рассказывать.

Китти не пришлось гадать, она и так понимала, о чем ей не следовало знать: что Эмброуз откладывает каждый цент на операцию для удаления родимого пятна. По словам Юджина, понадобится несколько прижиганий лазером, чтобы исчезло «уродующее родимое пятно» — так это называли врачи, но Китти считала иначе: отметина не портит Эмброуз, а лишь оттеняет ее красоту. Она сама — словно одна из бабочек, хранящихся в рамках на стенах музея. Но ведь Эмброуз не поверит, даже если Китти отважится высказать свое мнение.

— Мы не обсуждали вас, напрасно вы думаете, — тщательно взвешивая каждое слово, сказала Китти.

Эмброуз нахмурилась:

— Конечно, вы надо мной не смеялись, не говорили «бедняжка Эмброуз, как же ей не повезло». Но я не хочу, чтобы вы писали об этом. Ни слова о моей внешности в этой вашей статье.

— Статья о вас, Эмброуз. Если не писать о вас, то и писать не о чем.

— Тогда скажите, чтоб автобус остановили, и я сойду. Не позволю вам выставлять меня на посмешище.

— Почему вы решили, что я хочу посмеяться над вами? Напротив. Раз уж вы спрашиваете, пожалуй, вам и в самом деле следует знать. Юджин заговорил о лазерной хирургии лишь потому, что он против. — Китти понимала, что выдает чужую тайну, однако следовало положить конец недопониманию между Эмброуз и Юджином. Эта женщина отказывалась видеть, как относится к ней единственный мужчина в ее жизни.

— Что?

— Он сравнивает вас с бабочками, которых вы оба так любите, и говорит, что вы во всем особенная — экзотичная, единственная в своем роде, вы, и только вы. Он говорит, что вы прекрасны такая, какая вы сейчас. Только об этом мы и говорили, даю вам честное слово, — подчеркнула Китти.

Эмброуз беззвучно открывала и закрывала рот, пытаясь осмыслить услышанное. Она все еще цеплялась за свой гнев, ведь малейшее внимание к ее наружности выводило ее из себя, но на этот раз у нее ничего не вышло. Наконец она закрыла рот, и в уголках ее губ Китти различила намек на улыбку.

Китти собиралась сдержать данное Гэби обещание и за время поездки поближе познакомиться с Эвой, но едва автобус выехал из Дублина, как Эва пристроилась рядом с Берди, и они погрузились в серьезный разговор. Эдуард занял место экскурсовода рядом с Молли, и они заспорили о том, как лучше построить маршрут, чтобы каждый попал куда ему нужно. Из Корка они могли поехать в родной город Берди Надд и добраться туда к середине дня, а к завтрашнему дню поспеть на торжество, для которого Эва приготовила подарки. Так спланировала Китти, но ее пугал известный закон подлости — ничто никогда не идет по плану. Вот, к примеру, она хотела бы подслушать разговор Берди и Эвы, но никак не получалось, зато Мэри-Роуз уже пробиралась к ней с заднего сиденья.

— Китти, мы можем поговорить? — Вид у девушки был встревоженный, и Китти села с ней вместе в середине салона, откуда можно было расслышать лекцию неутомимого Юджина, — похоже, Стив всерьез вознамерился сохранить популяцию бабочек на отцовской земле.