Не только знатные горожане и послы европейских стран, весь Милан провожал гроб с телом герцогини от Кастелло до места ее упокоения — церкви Сайта Мария делле Грацие. На заходе солнца послы (среди которых были представители испанского короля и императора Максимилиана — одного из почитателей герцогини) подняли гроб и вынесли из ворот Кастелло, чтобы каждый миланец мог в последний раз узреть обожаемую всеми герцогиню Беатриче. Герцог и все его родственники, а также двое сыновей облачились в длинные черные плащи с капюшонами. За семьей следовали священники и монахи, которые несли громадные кресты из серебра, золота и черного дерева. Тысячи факелов освещали процессии путь. Любимый рыцарь Беатриче славный Галеазз ди Сансеверино надел черные доспехи и маску, а на руку повязал траурную повязку. Он ехал на белом жеребце Беатриче по кличке Драго, распустив свои черные, как вороново крыло, кудри. Седло украшали серебряные и жемчужные кресты, а голову коня — черные траурные перья. Поверите ли вы, что благородный жеребец выглядел потерянным и отчаянно высматривал в толпе любимую хозяйку? По лицу Галеазза, который держал штандарт герцогини, текли слезы, ибо он провожал в последний путь свою обожаемую госпожу, которой предстояло упокоиться рядом с его безвременно почившей возлюбленной. Как печально и как утешительно, что этим невинным душам предстоит отныне лежать в соседних могилах!

На каждом перекрестке, который отмечает границы городских кварталов, гроб с телом герцогини передавали местным старейшинам, которые несли его дальше. Вы должны знать, что всю дорогу до церкви прах Вашей сестры покоился на любящих руках. Как только приходило время смениться, новые руки заботливо подхватывали гроб с телом обожаемой в народе герцогини. Чтобы выразить уважение покойной, на улицы Милана высыпали горожане всех сословий. Дамы и благородные господа, ремесленники и торговцы с женами и детьми презрели январскую непогоду. Мне почудилось, что ветер переставал дуть там, где в это мгновение несли гроб, и вновь поднимался, когда гроб проносили мимо. Все лавки были закрыты, словно на Рождество. Даже нищие и проститутки на время оставили свое ремесло. Голодные оборванцы и женщины со щедро нарумяненными щеками погрузились в несвойственное им уныние. Они не пытались воспользоваться ситуацией, чтобы набить карманы. Никогда еще мне не доводилось видеть, чтобы представители низших сословий выражали кому-либо столь искреннее почтение.

И вот наконец, когда на землю упали ранние зимние сумерки, процессия достигла ворот Санта Мария делле Грацие. Шестеро посланцев крупнейших итальянских городов внесли гроб в церковь и оставили на ступенях алтаря. Белые мраморные колонны были задрапированы черной тканью. Церковь освещали тысячи восковых свечей. Сам кардинал отслужил по герцогине заупокойную мессу. Любимые певцы ее милости (среди них скульптор Кристофоро Романо) проникновенными голосами исполнили реквием в ее честь. Как жаль, что Вам не довелось услышать этого пения! Мне казалось, что душу герцогини на ее пути к Господу сопровождает хор ангелов. После того как все слезы были выплаканы, а молитвы прочитаны, тело герцогини положили в великолепный саркофаг, который поддерживают мраморные львы. Здесь, под сводом, недавно завершенным Донато Браманте, чьей работой всегда так восхищалась герцогиня, ей и предстоит покоиться в одиночестве, пока мраморная гробница Лодовико, изготовленная горбуном Солари, не обретет своего хозяина.

Не могу не упомянуть, что, когда процессия вступала под своды церкви, я заметила у ворот самого magistro. Говорят, что он завершает фреску в трапезной монастыря. Два года искал magistro модель для своего Иуды, пока не обнаружил в еврейском квартале города некоего иудея. Он пошел за ним и скоро удостоверился, что наконец-то обрел искомое. Затем magistro сделал несколько набросков по памяти, а сейчас переносит их на стену. Подумать только, отныне несчастному иудею предстоит навеки стать символом величайшего предательства в истории! Уверяю Вас, никогда еще на лице художника я не видела столь печального выражения, как тогда, когда он провожал глазами гроб герцогини. Он стоял в тени факелов, но я видела, что лицо его с каждым мгновением становилось все мрачнее. Разве не прекрасно, что Беатриче будет покоиться так близко от фрески Леонардо, изображающей Христа, ликом которого она так любила любоваться в последние дни жизни?

Лодовико заказал Леонардо портрет Лукреции Кривелли. Слухи дают всходы куда быстрее, чем семена. Наверняка Вы уже слышали об этом. Я не видела портрета, но говорят, что он вовсе не так хорош, как тот, который magistro написал с меня много лет назад. Мне хочется думать, что художник не осуждал тогда нашу связь, ведь в те времена Лодовико не был женат и наши отношения не могли причинить никому боли. Я думаю, что Леонардо, как и все миланцы, был так недоволен поведением Лодовико, что позволил своим чувствам просочиться в картину. Пусть это звучит не слишком убедительно, пусть даже кто-то скажет, что рассуждать так может только женщина, но мне хочется верить, что мои предположения хотя бы частично оправданны. Теперь нам остается с нетерпением ждать портрета Беатриче на фреске, расположенной напротив «Тайной вечери», — последней дани уважения живописца своей госпоже.

Со дня кончины герцогини прошло несколько недель, но герцог по-прежнему безутешен. В самом Милане и по всей Италии ежедневно служат сотни месс о ее душе. Лодовико забыл свои разногласия с настоятелем Санта Мария делле Грацие и теперь с особым рвением покровительствует этой церкви. Говорят, что между Башней сокровищ и монастырем не зарастает тропа, устланная золотом.

Из уважения к покойной герцогине все увеселения и скачки отменены. Когда я вспоминаю о том, как любила подобные развлечения Беатриче, то понимаю, что делать этого не стоило. Впрочем, наверное, это и к лучшему. Было бы невыносимо больно смотреть на опустевшее кресло рядом с герцогом и сознавать, что мы никогда уже не увидим слева от него оживленную и радостную герцогиню, которая заражала всех нас своим бьющим через край жизнелюбием.

Ваша светлость, примите мои соболезнования и позвольте искренне надеяться, что это послание сможет хоть немного облегчить Вашу скорбь. Остаюсь в неоплатном долгу за Ваше дружеское участие.

Цецилия Галлерани, графиня Бергамини

ГЛАВА 9 LA TORRE CADENTE (ПАДАЮЩАЯ БАШНЯ)

Пусть те, кто вознесся высоко, остерегутся. Пусть не забывают о том, что Фортуна может в любой миг опустить их на землю. И чем ближе они поднялись к небесам, тем стремительнее будет их падение.

Венецианский хроникер

1499 ГОД, МАНТУЯ

Нет никаких сомнений: Господь решил покарать ее. Со стороны могло показаться, что Всевышний слишком суров к Изабелле. Однако Изабелла знала, что все эти смерти и несчастья она сама навлекла на свою голову, потому что вопреки Божьей воле молилась о сыне. Изабелла была разочарована, когда ее второй ребенок снова оказался девочкой, но спустя два месяца младенец умер. Тогда-то Изабелла и поняла, что Господь избрал для нее особое наказание за то, что она ослушалась Его воли. Следующим свидетельством Божьего гнева стал неожиданный уход Бьянки Джованны и Беатриче. Смерти следовали одна за другой. Изабелла бродила в черных одеждах по дворцу, размышляя о том, что теперь ей суждено до самой смерти не снимать траура. Смерть Беатриче так потрясла ее, что, несмотря на ворох черной материи, который ей теперь приходилось носить, Изабелла долгое время отказывалась этому верить. Беда не приходит одна, но раньше Изабелла была уверена, что Господь раздает каждому поровну бед и горестей. Однако по всему выходило, что Всевышний еще не расквитался с Изабеллой д'Эсте. Внезапная смерть Беатриче стала началом конца. После ухода сестры все в жизни Изабеллы пошло кувырком.